Онлайн книга «Машина бытия»
– Я все же хочу, чтобы мы предупредили колонию. – Она кивнула в сторону уцелевших шаров, которые устремились за скалы, к колонии. – Атакующих очень мало, охрана легко справится с ними, – успокоил ее Рут. * * * Никки проснулся от тихого звука нескольких голосов. Говорили медики, в голосах их слышалась профессиональная озабоченность. Потом заговорил женский голос: – Хорошо, значит, мы оставляем его у вас. Никки открыл глаза и в нескольких миллиметрах перед собой увидел бежевую стену. Он лежал на кровати под грубым шерстяным одеялом. Кровать. Да, он лежал в кровати. Руки сильно болели; в воздухе чувствовался резкий запах дезинфекции. Он медленно перевернулся на спину и увидел, что на краю кровати сидит Там, читая данные на распечатке, которая выползала из биостатора, установленного в изножье кровати. Он лежал в своей комнате. Люк был открыт, и в проеме, облокотившись на стену, стоял Рут, внимательно наблюдавший за происходящим. Смотрел он, впрочем, не на Никки, а на Там. – Я рада, что ты очнулся, – сказала Там. В ее голосе прозвучало искреннее сочувствие. Рут улыбался. * * * Никки чувствовал жестокие спазмы в животе. Руки болели. Он поднял их, посмотрел на прозрачную наклейку из клеточного пластыря. Разверстые многочисленные раны, словно улыбаясь, смотрели на него сквозь наклейку, и он вспомнил, как однажды на Корабле, в детстве, он упал и порезал ногу. Тогда его настоящая мама заклеила ему рану клеточным пластырем. – Тебе понравится клеточный пластырь, – сказала она тогда. – Рана затянется быстро, а ты сможешь следить за заживлением. Тоса Никки… что с тобой сталось? – Что бы это ни было, оно произошло, когда взлетели цветы, – сказала Там. Она выключила биостатор и испытующе посмотрела на Никки своими синими глазами. – Нам надо знать, что произошло. Никки снова отвернулся к стене. От слов Там он вновь ощутил панику… и дикий страх. Он вспомнил, как бил кулаком по консоли, как кричал… как пытался бежать от… от чего? Из собственного тела? Как такое вообще стало возможно? – Вспоминай, вспоминай, нам надо это знать, – заговорил Рут. Никки уже заранее знал, какие вопросы они будут ему задавать. Не испугался ли он высоты? Закрытого пространства? Людей? Смерти? Они, конечно, прочитали все сделанные о нем на Корабле записи и знают, что ни на один из этих вопросов он не ответит утвердительно. Если не считать вопроса о смерти. В этой реакции было что-то животное, и Корабль не сможет ее объяснить. – Это был трудный полет, – сказала Там, – и к тому же твой первый полет. Он был очень тяжел для тебя? Никки вспомнил краткую инструкцию, полученную им на Корабле в возрасте шестнадцати лет. В течение пятисот лет человеческой истории большинство людей считало поэтов низшими существами. Остатки этого предрассудка живы до сих пор; он прочно гнездится в человеческой психике. Никки повернул голову и посмотрел на Рута: – Вы не воспринимаете всерьез мои слова? Рут был, кажется, искренне удивлен: – Возможно, что это так. Но помни, что мы находились в реальной, а не имитационной опасности. Она была настоящей. Там коснулась плеча Никки: – Мы потеряли тебя, когда Рут сказал тебе о других экипажах. Это могло… – Нет, я сам не понимаю, что со мной тогда произошло; я знаю, однако, чего не произошло. Когда мы вернулись? – Около пяти часов назад, – ответила Там. – Ты голоден? От одной мысли о еде его едва не вырвало. – Нет, нет, есть я не хочу. У вас есть подробная запись полета? – Да, есть полная запись, – ответил Рут. – Хочешь ее посмотреть? Ему показалось или Там действительно метнула на Рута протестующий взгляд? – Может быть, дадим ему прийти в себя и оправиться? – спросила она. – Пусть решает сам, – ответил Рут. – Принесите их, – потребовал Никки. – Нам придется отвести тебя туда, – сказал Рут. В голосе Рута Никки услышал напряженное ожидание. – Почему? – удивленно спросил Никки. – Нам придется использовать консоли флоутера. Все остальные подключены к системам связи с колонией и… Кораблем. Независим только флоутер. – Но почему? – Мы думаем, что Корабль отрицательно влияет на выполнение нашего проекта. – Кораблю не надо влиять на такие вещи. Корабль – Бог. Рут шагнул к Никки: – Так говорит сам Корабль. Но Корабль знает только то, что видит сам. Как и всякое другое существо, Корабль может произвольно обращать внимание на одни вещи и игнорировать другие. – Но Корабль бессмертен! – запротестовал Никки. – Не ограниченный временем Корабль мог бы… – Корабль располагал тобой всего лишь восемнадцать лет, – сказал Рут. – Сколько времени ты сам будешь располагать собой? Пятьсот лет? Тысячу? Больше, чем… Рут замолчал, увидев, что Никки отвернулся и потер лоб заклеенной пластырем рукой. – Мы идем? – спросила Там. – Или ты… – Нет, давайте просмотрим записи. Она помогла ему встать, и только теперь Никки с удивлением заметил, что на нем та же одежда, в какой он был в аэростате. С него сняли только накидку и порванные перчатки. Они молчали по дороге в ангар и заговорили, только оказавшись одни во флоутере. – Что, если Корабль выбрал для прослушивания то, что вы там говорили? – спросил Никки. – Думаю, что Кораблю наскучило слушать то, что мы говорим, – отшутился Рут. – Но зато мы развлекаемся от души. От такого ответа Никки растерялся. Он стоял в тесноте кабины и молчал, пока Рут готовил аппаратуру для воспроизведения. Какой уверенностью веет от этого Рута! Все его движения были быстры и выверены, и, похоже, он не испытывал ни малейшего чувства вины. Там – при том, что она не выказывала черствости – активно помогала Руту и торопилась, словно понимая спешность и неотложность ситуации. Вот где зарыта собака! Надо было вовремя выполнить какую-то задачу. Но Там при всей ее самоотверженности чего-то… или кого-то боялась. Она боится Рута! – У вас есть доказательства того, что Корабль влияет на ваш проект? – спросил Никки. – Боюсь, что это не предположение, – ответила Там. – Но даже если это и так, то Корабль… – Все готово для воспроизведения, – объявил Рут. Он обернулся и посмотрел на Никки. Это был взгляд лаборанта на подопытное животное. – Доказательства, – упрямо повторил Никки. |