Онлайн книга «Смотри, я падаю»
|
– Ты можешь там лечь. Он садится на постель, смотрит на опущенные рулонные шторы. Огород Май Ва, она привезла его сюда. К своим овощам. Сюда она возит воду, потому что в кранах воды нет. Сюда, в нескольких километрах от Пальмы. Щебечут птицы, машины шумят вдалеке. Она что-то варит. Движутся ее руки, спина в красной одежде, она подходит к нему с блюдом, в домике жарко, но терпеть можно, около него крутит свои лопасти белый вентилятор. На блюде лежит серая вонючая масса. Май садится с ним рядом. – Будет больно. Но надо. – О’кей. Она улыбается, он тоже пытается ей улыбнуться, но боль берет верх, и Май Ва, должно быть, это видит, потому что в этот момент она осторожно тащит из огнестрельной раны окровавленную рубашку, и это так больно, кажется, что из него вытаскивают все внутренности и наливают в живот расплавленный свинец. Белеет в глазах. – Хорошо, мистер Тим. Взгляд проясняется, ее теплые руки осторожно обкладывают рану травами. – Ты можешь вытащить пулю? Она качает головой. – Травы только остановят инфекцию. На время. Нужен врач. – Невозможно. – Я не дура, мистер Тим, понимаю. – Воды. – Это нехорошая идея. – А то я все равно умру. Она ставит стакан воды рядом с ним, на крошечный столик, полный китайских журналов со сплетнями. Не подает воду ему, как будто не хочет принимать в этом участие – дать ему воду, которая может ухудшить его состояние. К потолку подвешен телевизор. Маленький тонкий экран. – Я поеду за водой, с канистрами, – говорит Май Ва. – Ты о’кей? Он кивает. Улыбается. Рана горит. Не похоже на заживление. – Скоро приеду обратно, – говорит она, и эти слова растворяются в нем, вся она превращается в неясный контур, его сознание снова затуманивается. – Я включаю телевизор. Смотри туда. Не теряй сознания. Картинки на экране. Она уходит. Мобильник. Если он включен, они могут проследить, где он находится, он роется в кармане, выключает телефон, чувствует себя на секунду в безопасности. Пытается сосредоточить взгляд на новостях. Две полицейские машины стоят у Gran Hotel del Mar с включенными мигалками, женский голос диктора. «Полиция ответила на выстрелы румынского грабителя, который открыл огонь, когда его взяли на месте преступления в южной части Мальорки, недалеко от Пальмы. Сбежавший вор, как предполагает полиция, совершил этим летом большое число квартирных краж». Вечерний свет сглаживает краски, он пьет воду, прислушивается к звуку машины Май Ва, но не слышит. Проходят часы, на улице темнеет, слышны цикады, он дышит, пытается не думать о боли, о том жаре, который пульсирует в боку, ноже-мачете, который, кажется, вонзается в его тело, от кишечника выше к легким и до горла. Он начинает безудержно потеть, пот струится без остановки, рана пульсирует, и тело становится все горячее. Температура. Высокая. Слишком высокая, а на экране он видит лица, футболисты, кто-то поет, но звуки сливаются в кашу, не поддающуюся толкованию. Я сгораю. Так приближается смерть. Открывается дверь, показывается круглое лицо Май Ва. Она подходит, кладет руку ему на лоб. – Doctor now. Otherwise die [128]. – Нет. – Да. Я не знаю врачей. А ты? Она улыбается. Не Май Ва. А Ребекка. – Моя жена, доктор, звони. 0 0 46 703 3 14 2 0 2 2 Он едва выговаривает цифры, диктуя телефон, капли пота текут со лба по вискам, подушка под головой становится мокрой. – Звони, – говорит он. – Я не могу. – Это доктор? – Моя жена. – Не уходи, мистер Тим. Оставайся. Голос Май Ва исчезает, тонет в темноте, которая наваливается с затылка, как цунами хлещет изнутри в лоб, он лихорадочно царапает простыню, который час? Эмма, она сидит на пляже, копает ямку розовым совком, а рядом с ней стоит желтое ведерко с водой, «нет доктора», кто это говорит? – Доктор. Она врач. Я это говорю. Он пытается открыть глаза, но веки не слушаются, сидят, как приклеенные, он дышит, там пахнет прогорклым мясом, это смерть так воняет, и люди говорят, швыряют слова в какую-то комнату, в которой его больше нет. – С кем я говорю? Испанский номер, не тот, который она знает. – Friend mr Tim [129]. – Чей друг? Она должна была взять трубку. И неважно, что Андерс как раз ставит на стол ужин, зовет ее, она должна ответить, с кем она говорит, чей это голос с азиатским акцентом и что говорит? – Мистер Тим. You are doctor? [130] – Yes I am. Who is this? [131] – Мистер Тим сказал позвонить тебе. Been shot bad. Very bad. Needs doctor. You are doctor? [132] – I am a doctor, yes [133]. Ребекка стоит в прихожей. Смотрит на свежелакированные панели, сверкающе белые, обработанные Андерсом, легкие летние куртки на вешалке, белые и черные кеды на полке для обуви. – Ребекка, еда готова, иди за стол, – зовет он. – Я говорю по телефону. Извини. Sorry, I talked to someone here [134]. Shot, в него стреляли, geschossen. В Тима стреляли? Она чувствует, как чернеет от беспокойства, как ее тянет к полу, на паркет, но она должна держаться, это операционная и аорта лопается, а свет лампы в прихожей режет глаза, блеск скальпеля. – Это не может подождать? – кричит Андерс. – Еда остынет. |