Книга Минута до полуночи, страница 29 – Дэвид Бальдаччи

Пайн снова посмотрела на Майрона.

– Вы можете что-нибудь добавить? Как мне кажется, у вас хорошая память, – сказала она.

– Добавить нечего, – ответил Майрон. – Каким будет ваш следующий ход? Вы поговорите с теми, кто знал вашу семью и все еще здесь живет?

– Да, – сказала Пайн. – В том числе, с Джеком Лайнберри. Насколько я поняла, вы с ним весьма успешно сотрудничаете.

– Джек действительно зарабатывает много денег, но и у нас получается неплохо, – сказал Майрон. – Я специалист по компьютерам. А он занимается продажами и переговорами. Тут он на высоте. И всегда был таким. Даже в те времена, когда мы занимались добычей бокситов.

– Значит, компьютерные алгоритмы? – спросила Пайн.

– Точнее, автоматизированные программы торговли. Часть предназначалась лишь для того, чтобы эффективно перемещать крупные блоки инвестиций и снизить расходы. Ну а другая состоит в том, чтобы инвестировать через компьютерные программы и таким образом увеличить прибыль. Они называют это алгоритмической торговлей. Сложные математические формулы и сети сверхбыстрых компьютеров, позволяющих реализовать подобные стратегии. Если удается проследить правильные тенденции в движении финансовых рынков, даже малейшую рябь, можно получить серьезные деньги. Вот почему бо́льшая часть финансовых рынков автоматизирована. На самом деле это гонка на износ, если немного подумать. У нее повышенная рыночная ликвидность, но она также внесла свой вклад в «флеш-креш»  ^[18] две тысячи десятого года. У компьютеров нет эмоций, поэтому, когда рынок падает, они позволяют нам вернуться назад быстрее, чем получается у людей. И все же это мошенническая система.

– Вы хотите сказать, что мелкие игроки проигрывают?

Он посмотрел на нее, и его густые брови дернулись.

– На финансовых рынках мелкие игроки всегда проигрывают. Именно так устроена система, ведь ее создали крупные игроки. И они предпочитают держать золото подальше от толпы, иными словами, от всех остальных.

– Вам приходится постоянно менять алгоритм?

– Несомненно. Трофеи никогда не достаются тем, что почивает на лаврах. Они попадают к сверхбдительным. А так как практически у всех есть похожие алгоритмы, конкуренция очень высока. Всякий, кто знает, как программировать на языке «Питон», к примеру, может заниматься алгоритмической торговлей. Так что мне и моей команде приходится работать не покладая рук. Но именно по этой причине Бритта и я можем позволить себе такой дом. Специалисты моего уровня пользуются огромным спросом. И только из-за того, что люди становятся жадными и предпочитают использовать технологии против других людей.

– Но вы же тоже человек.

– Верно, однако, к примеру, пару лет назад «Голдман Сакс груп»  ^[19] уволил около шестисот трейдеров и заменил их двумя сотнями компьютерных инженеров, в задачу которых входило сопровождать работу автоматических торгующих программ. Многие другие компании последовали их примеру. И речь не только о финансовом секторе, почти все сектора автоматизируются. Я вижу, что в будущем у людей появится много свободного времени. Вот только у них не будет денег, чтобы что-то делать. Миллиардеры Кремниевой долины знают, что это время приближается. Поэтому многие из них призывают к гарантированному доходу для каждого. Но они поступают так вовсе не из-за благотворительности, во всяком случае, большинство.

– А почему тогда? – спросила Блюм.

– Им необходимы люди, способные покупать дрянь, которую они производят, – ответил Майрон. – И что еще важнее, они не хотят, чтобы толпа перебралась через стены их поместий и всех прикончила.

– Ну ладно, Майрон, я сомневаюсь, что до этого дойдет, – пыталась увещевать его Бритта.

– Тогда ты окажешься неправа.

– Вы работаете здесь или в офисе? – спросила Блюм.

– Мой офис находится здесь.

– А мы можем на него взглянуть? – поинтересовалась Пайн.

– Зачем? Он не имеет никакого отношения к тому, что произошло тридцать лет назад.

– Тут ничего нельзя знать заранее.

– Я никого туда не пускаю, для меня это правило.

– У всякого правила есть исключения. И в той среде, где вы проводите бо́льшую часть времени, с вами может случиться то, что невероятно в любом другом месте. Я была бы вам чрезвычайно признательна, если бы вы сделали для нас исключение. Может быть, ради прежних времен?

Майрон заметно смутился, посмотрел на Бритту, потом пожал плечами, повернулся и вышел из комнаты.

Бритта слегка задержалась, и Майрон повел Пайн и Блюм по гладкому коридору к уходившей вверх винтовой лестнице, сделанной из зебрано, с перилами из нержавеющей стали и прочной гладкой проволокой, натянутой между пролетами.

Они подошли к двери второго этажа с включенной системой безопасности, над которой горел красный огонек.

– Перед тем как войти, вам необходимо выключить телефоны, – предупредил Майрон.

Пайн и Блюм недоуменно переглянулись, но обе выполнили его требование.

Майрон наклонился к порталу и приложил к нему глаз.

– Сканнер сетчатки глаза, – пояснил он, когда массивная дверь отъехала в сторону.

– Вижу, – сказала Пайн.

– И никакого каламбура, – язвительно добавила Блюм.

Они оказались в помещении площадью не менее тысячи квадратных футов, имеющем форму прямоугольника. Окна отсутствовали. Пол под ногами был мягким и пружинистым.

– Добро пожаловать в мир финансовых киборгов с легкой добавкой цифровой алхимии, – сухо сказал Майрон.

Пайн прикоснулась к стене, и ей показалось, что она сделана из бетона. Когда она спросила об этом у Майрона, он подтвердил ее догадку и добавил:

– Со слоем меди внизу, чтобы блокировать любые электрические сигналы.

– Шпионы здесь, в округе Мейкон, штат Джорджия? – удивленно спросила Пайн.

– Шпионы повсюду, – решительно ответил Майрон и показал на потолок. – Спутники опоясывают землю.

Пайн обратила внимание на знак на одной из стен – странный набор цифр: 1, 3, 5, 7, 9, 7, 9, 5, 3.

Он увидел, куда она смотрит, и улыбнулся.

– Я люблю нечетные числа, но до определенного предела.

– Ясно.

На письменном столе размером с хороший обеденный стол выстроились в ряд огромные мониторы, но все оставались темными.

Майрон показал белую пластиковую карту.

– Система в комнате определяет число людей, которые здесь находятся, – сказал он. – Если у каждого нет такого значка с требуемым допуском, система знает, что сюда вошли люди, которые не имеют на это права, и все экраны остаются черными.