Книга Кукольная королева, страница 21 – Евгения Сафонова

— И после этого вы требуете, чтобы я вам доверяла? Да вы сходу меня обманули!

— «Провинность есть в моём деянии, но не преступление».

Что возразить на цитату из священного писания, Таша не нашлась; а клирик меж тем направил Принца на одну из тропок, уводивших в чащу.

— Может, не стоит сходить с тропы? — осторожно заметила девушка.

— Место для ночлега лучше искать подальше от большой дороги.

— Большая дорога? — Таша с сомнением оглянулась, но не стала развивать мысль. — А как всё-таки вы планируете защитить нас от… неприятных особей? Против нечисти простой клинок не поможет.

— Я знаю.

— Так ваш меч «нечестивый»?

— Нет.

— Тогда, значит, вы с ними магией разберётесь?

— Вы не первая, кто подозревает меня в наличии магических способностей — но, к сожалению, я не могу сотворить и простейшего заклятия. Даже спичку зажечь.

Это Ташу удивило: телепаты-не маги встречались крайне редко. Чаще всего телепатия была лишь разновидностью особого Дара, который был у каждого волшебника и прилагался к умению творить заклинания.

С другой стороны, иногда они всё-таки встречались.

— И как же тогда?..

— Увидите. — Дэй осадил Принца. — Что скажете?

— О чём?

— Об этой полянке.

— Ну… мило.

Полянка, к которой привела тут же оборвавшаяся тропка, действительно была милой: притаившейся в круге из семи древесных стволов, покрытой пушистым мхом. Ни папоротников, ни листвы — лишь в самой серёдке чернеет след от давнего костра.

В таких «ведьминых кругах» любят танцевать альвы…

По крайней мере, если верить рисункам из книг сказок.

— Значит, здесь и остановимся. Слезайте. И снимите девочку, пожалуйста.

Таша покорно соскользнула наземь. Подхватила Лив, скинув плащ, бережно уложила сестру на него. Покосилась на дэя: тот тоже спешился и, прихрамывая, подвёл Принца к кострищу.

Когда он, отстегнув от седла ножны с мечом, взялся за потёртую кожаную рукоять, Таша ожидала зловещего металлического скрежета — однако клинок выскользнул разочаровывающе беззвучно.

Дэй отмерил пять широких шагов.

— Вы же говорили, что не колдун, — сказала Таша, глядя, как клирик очерчивает вокруг неё просторный защитный круг.

— Это не магия.

Лезвие меча, прорезая зелёный мох, сияло во тьме лёгким золотистым светом.

— Не магия? А разве нам может помочь что-то кроме магии?

— Да. Самое обыкновенное чудо.

— Хотите сказать, чудеса и магия — разные вещи?

— Когда магия становится обыденностью — да. — Замкнув круг, дэй вернулся в центр. Бросив меч на траву, извлёк из недр объёмистой сумки шерстяной плащ. — Вот, на землю лучше этот постелите.

Таша послушно взяла плащ у него из рук.

— А меч у вас волшебный? Он светится…

— Скажем так, он не совсем простой, — уклончиво ответил дэй. — Будьте здесь.

— А вы куда?

— Думаю, хворост для костра нам не помешает.

— А как вы вернётесь в круг? Или он пропускает своего создателя?

— Защитный круг, в котором мы с вами стоим — магия столь древняя, что уже перестала быть магией, — дэй поднял меч. — Ему не нужно заклятий. Необходима лишь чуточка веры.

— И как же он действует?

— Как вы знаете, некогда нежить и нечисть приходила лишь туда, куда их приглашали. В противном случае они просто не могли переступить порог дома.

— Но это же сказки, старые легенды! Те же эйрдали…

— Тш, — дэй приложил палец к губам. — Здесь слова материальны, помните.

— Я много о них читала, и им плевать, приглашали их в дом или нет! Они просто приходят и всё!

— Они приходят, потому что люди перестали верить в то, что они не смогут прийти.

— А раньше, значит, верили? Просто верили, и вера спасала их от нечисти?

— Сказки ведь не на пустом месте возникли, Фаргори-лэн. Раньше люди многое принимали за должное. Просто верили в какие-то вещи, не докапываясь до причин, следствий и обоснований. И нечисть — тоже. И потому раньше мир был куда… безопаснее. — Дэй коснулся травы кончиком золотистого лезвия. — Наш круг — это наш дом. И никакая нежить, нечисть и даже люди с недобрыми намерениями не смогут пересечь его границ без моего приглашения. Этой ночью вы можете спать спокойно, поверьте.

А потом широким шагом пересёк границу круга, и лесной мрак поглотил его.

Таша расстелила плащ дэя рядом с кострищем. Переложив сестру на него, закуталась в свой — бархатный — и села на траву, обхватив колени руками, думая над словами Арона.

Ташины взаимоотношения с верой были несколько… специфичными. Нет, она послушно постилась и исповедовалась каждый шестой день месяца: попробовала бы не исповедоваться, пастырь мигом заинтересовался бы, что она скрывает. Послушно слушала проповеди о Пресветлой Богине Льос, сотворившей сей бренный мир, небесными прислужниками коей были лучезарные светлые духи, а земными — дэи. Не поминала к ночи имя Лукавой Богини Мирк, сестры Льос, повелевавшей сонмом разнообразных демонов, обитавших в Бездне; почитала заповеди Кристали Чудотворной, ниспосланной некогда Пресветлой в их грешную Долину; и помнила, что после смерти души люде… эм… живых отправляются либо на небеса, либо в Бездну — либо обратно, в бренный суетный мир, искупать незначительные грехи.

Вся проблема была в том, что мама тоже соблюдала все внешние приличия. Всегда. Несмотря на то, что за внешним полностью отсутствовало внутреннее. А Таша никогда не смогла бы исповедаться в тех сомнениях, по поводу которых ей и правда иногда хотелось бы услышать совет — или ответ; сомнениях, большая часть которых однажды замечательно выразилась одной-единственной маминой фразой.

Потому что как-то раз Мариэль обронила «Она утратила мою веру в Неё».

И как-то раз Таша поняла, почему.

Из этих причин — не считая многих других — логичным образом вытекало то, что Таша не слишком хорошо относилась к священнослужителям. Но Арон…

Он был каким-то… другим.

Таша отвела прядь волос с лица сестры. Огляделась, с прищуром всматриваясь в темноту.

Поёжилась.

Странно, но вместе с дэем ушло всё её спокойствие. До этого вокруг была просто тьма вечернего леса, но сейчас… тьма была ощутимой. Обволакивающей, густой, как кисель. Далёкие кроны тонули в однородной сизой мгле, сквозь которую не пробивался ни лунный свет, ни звёздное сияние; деревья вокруг полянки сливались в чёрные стены, отвесно уходящие в небо.

И казалось, что в любой момент эти стены двинутся навстречу друг другу, и тогда…