Онлайн книга «Средь бала лжи»
|
Она читает буквы, неведомым образом прекрасно различимые во тьме, и ночь становится ещё темнее. «Ленмариэль Бьорк». Но у мамы же нет могилы. Её тело сожгли. Откуда она здесь?.. Она идёт вперёд, вглядываясь в следующие таблички. «Тариш Морли», «Альмон Фаргори»… отец, которого она никогда не знала, и отец, который никогда её не любил — да и отцом ей не был. «Нэлиэн Гирре, лекарь»… тот самый цверг, что летом стал первой жертвой мортов? Случайной: тварь явилась за ней… «Рэйн, наёмник», — оборотень, летом убитый Лиаром, «Дэйв, наёмник»… Она смотрит на ряд крестов — и, понимая, что всё это могилы тех, кого она знала или мечтала узнать, и тех, кто погиб по её вине, сломя голову бежит по занесённой снегом мостовой. Бежит, но всё равно видит таблички, с безжалостной услужливостью извещающие об очередном мертвеце, что она оставила на своём пути. Наёмники, кеары, эйрдали… Когда в глаза бросились буквы «Лиден Лормари», ноги остановились сами собой. Но этого не может быть. Не может. Она видела госпожу Лиден живой, совсем недавно, когда уезжала из Фар-Лойла… …но в последний раз она и Адамант видела живым. Она прикусывает губу. Делает шаг — и со странной смесью облегчения и ужаса понимает, что крестов впереди остаётся совсем немного. «Гирен Лормари». Шаг. «Орек Норман». «Леогран Норман». «Лавиэлль Норман». «Джеми Сэмпер». «Найдженэйл, колдун-заговорщик»… Буквы перед её глазами прыгают и расплываются, но она всё равно делает шаг. Туда, где остаются три последних креста. «Лив Фаргори». «Арон Кармайкл». Слёзы текут у неё по щекам. Шаг. Оборот. Пустота. Последний крест… «Алексас Сэмпер». Она падает, касаясь коленями снега, не чувствуя холода, — и понимает, почему в этом городе её тенью сопровождают безнадёжность и одиночество. Потому что всех, кого она знала и любила, уже нет. — Все они, в конце концов, не так уж важны. — За спиной слышится тихий знакомый голос, и она закрывает лицо руками: какая теперь разница, что с ней будет. — В моей игре бесценна лишь твоя жизнь. — Таша! — кто-то кричит вдали, окликая её по имени, но она лишь давится всхлипами, клонясь к земле. — Таша, проснись!.. А потом открыла глаза, задыхаясь и дрожа, — и поняла, что Алексас сидит рядом, держа её за плечи, и губы её солоны от слёз. Таша вцепилась в его рубашку, притянув к себе: заставив лечь рядом, поверх одеяла, которым укрывалась она. Уткнулась в его плечо, судорожно смаргивая капли с ресниц. — Это сон, — тихо сказал Алексас, гладя её по волосам. — Только сон. — Мертвы, — шептала Таша, — вы все… Джеми, Лив, Арон, и… ты… Голос её дрогнул, и она заплакала — уже без слов. В ней всегда жила надежда. Надежда на будущее, на свет, на лучшее. И лишь один раз в жизни она испытывала такое же чувство, как сейчас. Когда летом лежала на Равнине, осознавая своё поражение. Ощущение, что жить больше незачем — и не нужно. — Тише, тише. Я тут, живой. Рядом. Я всегда буду рядом, слышишь? Она лишь молча всхлипывала, кусая солёные губы. Думая о том, что если она сделает что-то не так, что если их гениальный план по обману Зельды провалится, могилы из её сна могут стать явью. Если Алексас погибнет — из-за неё… — Я пойду за тобой. Куда угодно. Где бы ты ни была. И поверь, смерть в мои планы на ближайшее будущее никак не входит. — Словно услышав её мысли, он коснулся её лба лёгким поцелуем; мягкая смешинка в его голосе успокаивала не хуже мягкого тепла его губ. — Всё будет хорошо, слышишь? Слёзы щипали глаза, и Таша зажмурилась. Нет, больше она не будет плакать. Она и так плачет слишком часто. К тому же в руках Алексаса ей было так уютно и спокойно, что плакать и правда хотелось всё меньше. Какой же он всё-таки … он… — Спи, моя королева. Кошмаров больше не будет. Обещаю. И, засыпая, чувствуя, как бережно он перебирает её волосы и касается дыханием лба под чёлкой, — Таша почему-то безоговорочно в это верила. * * * — Вернёмся в Школу — я эту ленивую ящерицу на цепь посажу, — мрачно пообещал Заклинатель, сидевший у окна, вглядываясь в небеса, которые утро выкрасило молочной белизной. Остальные, в свою очередь ждавшие прибытия Кеса и возвращения Арона, с ночи исчезнувшего невесть куда, промолчали. После вчерашнего все Мастера были немного не в духе, но остальные предпочитали быть не в духе молча. — Господа, предлагаю взглянуть на происходящее с другой стороны, — изрёк Вермиллион: он лежал на кровати, безмятежно подложив руки под голову и глядя в потолок. — Рано или поздно нам всё равно пришлось бы иметь дело и с Зельдой, и с Лиаром. Если пока братец нашего Зрящего не объединился с их спятившей сестрицей, это вовсе не означает, что он не сделает этого в будущем. Или в одиночку не подготовит нам какой-нибудь милый сюрприз — в его духе. Заклинатель, отвернувшись от окна, устремил на него взор пасмурный, как небо за окном: — Только вот тогда мы имели бы с ним дело по собственной воле. — Нет. Тогда у нас просто не осталось бы иного выбора, как признать это нашей собственной волей. А я предпочту столкнуться с сильнейшим из Палачей сейчас по воле Арона, чем потом — по воле самого Палача. — Вер, щурясь, всмотрелся в окно напротив кровати: снега сегодня не было, и небо не закрывало ничего, кроме облаков. — Кажется, там наконец кто-то летит? Заклинатель обернулась — и без лишних слов встал с кресла, чтобы накинуть плащ и прошествовать к двери. Мечник, сидевший в кресле напротив, сжимая в ладонях глиняную кружку, покосился на Иллюзиониста, преспокойно продолжившего лежать: — Смотрю, ты нашего крылатого друга тоже встречать не собираешься. — Кес и сам за себя постоит. Не маленький. — Вермиллион скучающе наблюдал за тёмной точкой, по мере приближения обретавшей крылья, голову и лапы. — То-то цвергам сейчас веселье будет. Когда дракон приземлился в поле за околицей Приграничного, окатив стену вокруг поселения снежным вихрем, — донесшиеся даже сквозь закрытое окно вопли оповестили волшебников, что местным цвергам и правда вмиг сделалось очень, очень весело. — Надеюсь, Заклинатель им всё… — Вермиллион, вдруг осекшись, растерянно моргнул: явно пытаясь поверить тому, что видит. — Мне мерещится или у него действительно на спине кто-то есть? — Не мерещится, — коротко изрёк Странник, вместе с коллегами вглядывавшийся в окно. |