Онлайн книга «Обещание океана»
|
– Из этого я заключаю, что с Жаном-Мари у тебя все хорошо. – Угадала! Он все меньше дичится и становится все нежнее. – А ты в него влюблена. – По уши. Армель закружилась, и ее плиссированная юбка высоко взметнулась. – Если бы мне сказали, что я по уши влюблюсь в рыбака… – А что здесь такого? – Эта профессия слишком рискованная и забирает человека целиком. И потом, моряки не бывают дома! Маэ вынула из банки фуа-гра и начала нарезать его ломтиками. – Ребенок не будет это есть, – заметила Армель. – Я знаю. Он хочет гамбургер и картошку фри, я уже все купила. Но папа мне не простит, если я предложу ему такое же меню. Они рассмеялись, и Армель приоткрыла дверцу духовки, из которой аппетитно пахло жареной птицей. – Цесарка в сливках со сморчками, – пояснила Маэ. – Обожаю тебя! Выпьем пока что-нибудь? Она достала из холодильника початую бутылку белого вина и наполнила два бокала. – За нашу любовь, – сказала она, поднимая свой бокал. – Как у тебя с Аланом? – Никак. Представляешь, он звал меня провести с ним последние четыре дня года в Нью-Йорке! – Счастливая! В Нью-Йорке? И ты еще не начала собирать чемодан? – Я не могу, Армель. – Почему? Ты можешь переложить дела на Жана-Мари, а я буду каждый вечер навещать Эрвана, обещаю. – Ты очень добра, но есть еще мальчик. – Верни его матери, черт возьми! Она тебе его буквально навязала, избавься от него. – Он не сверток. И потом, я не привыкла нарушать свои обещания. Я согласилась, не подумав, но согласилась же. К тому же я не уверена, что Алан говорил серьезно. Его приглашение было немного… бесцеремонным. – Но ты бы хотела поехать? Скажи честно. – Конечно, хотела бы. – Ради Нью-Йорка или ради него? – И то, и другое. – Я так и думала! – Не заводись. Алан – странный человек. То от него веет теплотой, то равнодушием. Бывают моменты, когда мне с ним хорошо, а бывает – он словно обдает меня холодом. После каждого телефонного разговора у нас обоих остается тяжелый осадок. – У тебя сильный характер, Маэ. Это может отпугивать. – У него тоже. Во всяком случае, в Нью-Йорк он летит повидать мать и брата. Ты видишь меня в этом тесном семейном кругу? Он не предлагал мне романтический уик-энд, просто хотел прихватить меня заодно с багажом. – Ах так… ну очень жаль! Армель допила вино и объявила, что у нее есть для Маэ сюрприз, для Эрвана – шарф, а для Артура – мягкая игрушка. – Ты и о нем подумала? – Не хочу, чтобы ты считала меня монстром. И потом, мы же не можем разворачивать свои подарки перед носом ребенка, делая вид, что его не существует. – Папу это не смущает. – Эрван – старый эгоист, я всегда это говорила. Маэ молча кивнула. С возрастом отец замкнулся в себе, и с ним стало трудно разговаривать. Она уменьшила температуру в духовке и поставила бутылку шампанского в ведерко с колотым льдом. – Пойдем, нальем ему бокал, чтобы начать вечер, у него настроение поднимется. Можешь захватить кока-колу для Артура? Армель пошла вслед за ней в гостиную. На диване в одиночестве сидел Артур и неотрывно смотрел на экран телевизора. – Мы выключим телевизор, хорошо? – предложила Маэ, забирая пульт. – О нет! Рассердившись, он попытался вырвать пульт из ее рук, но она наклонилась к нему и сказала: – Артур, фильм закончился. У нас впереди хороший вечер, мы будем ужинать, разговаривать, откроем подарки, и ты сможешь лечь спать позже, чем всегда. Но никакого телевизора, сегодня Рождество. Она видела, что мальчик изо всех сил сдерживается, чтобы не спорить. Он снова сел, набычился и через несколько секунд проворчал: – У нас в номере нет телевизора. Я никогда его не смотрю! Другие в школе все время говорят о кино, а мне нечего сказать! В номере? Они с матерью живут в номере отеля? – Ты сможешь посмотреть его завтра и в другие дни. Он с недоверием посмотрел на Маэ и, кажется, успокоился. Она воспользовалась этим, чтобы протянуть ему банку кока-колы и хлеб с сюрпризом [15]. – Хочешь попробовать? Разговаривая с мальчиком, она не слышала, как в гостиную вернулся Эрван. Он подошел к елке и положил под нее сверток. Один. А потом встал перед Маэ. Она увидела, что он сменил рубашку, явно раздосадованный разговором на эту тему, который произошел между ними несколько дней назад. – Я решил переодеться, чтобы доставить тебе удовольствие и потому что сегодня Рождество, но мне от этого веселее не стало. – Жаль, так ты выглядишь гораздо лучше! – Я старый, Маэ, – усмехнулся он, – и больше не хочу никому нравиться. – Ты нравишься нам, уже хорошо. Она заставляла себя быть терпеливой, хотя еле сдерживалась, чтобы не вспылить. Он ни разу не сказал что-нибудь доброжелательное или ободряющее и постоянно был мрачен. – У тебя пятно, вот здесь, – сказал Артур, – показывая пальцем на карман бархатного пиджака Эрвана. – А ты не вмешивайся! – Папа! – не выдержала Маэ. – Что – «папа»? Ему и замечание сделать нельзя? Этот малец очень плохо воспитан! Артур как можно глубже зарылся в диванные подушки, бросая оттуда яростные взгляды на Эрвана. Обескураженная, Маэ со стуком поставила тарелку с хлебом-сюрпризом на журнальный столик. Вечер начался плохо, и неудивительно. Присутствие ребенка мучило отца, потому что напоминало о трагедии, которую он отчаянно старался забыть. Он бы злился на себя всю жизнь, и на Ивона тоже, но теперь ему представилась возможность выместить всю свою злобу на Артуре. – Шампанского? – весело предложила Армель. – Ну же, Эрван, чокнитесь со мной! Раз уж мы собрались, давайте веселиться! Как подумаю, что Маэ могла бросить нас и улететь на праздники в Нью-Йорк! Но она предпочла остаться с нами, и я так этому рада… Озадаченная, Маэ подняла глаза и встретила лукавый взгляд Армель. Она, без сомнения, хотела показать Эрвану, что зря он все время жалуется: его дочь не вечно будет у него под рукой. – Что ты собиралась делать в Нью-Йорке? – спросил он без всякой агрессии. – О-ля-ля! – вмешалась Армель. – У женщин свои секреты! Но, как видите, она уже не собирается. Хлеб с сюрпризом просто объедение, Маэ. Ты сама его приготовила? |