Книга Немножко по-другому, страница 31 – Сэнди Холл

– Ты тщательно изучил эту тему?

– Да, я ведь теперь работаю в библиотеке. Чувствую, что мне нужно отточить свои умения.

– Что-то новости у тебя подозрительно хорошие.

– Новости хорошие. Это же здорово. Бывают беспроводные и такие крошечные, что их почти не видно. Но это трудно, потому что мне еще надо свыкнуться с этой идеей: с тем, что мне требуется помощь слухового протеза.

– В этом ведь нет ничего необычного.

– Нет, но отчасти да. Это все равно что признать себя глухим. Со мной что-то не так, люди замечают, я не смогу это от них скрыть.

– Поэтому ты не хотел со мной это обсуждать, – говорю, в моем идиотском мозгу наконец-то забрезжил свет.

– Да, хочу, чтобы все было как обычно. Но чем больше стараюсь, тем хуже себя чувствую. Да еще и ощущаю вину. Потому что я выжил и со мной, по сути, все в порядке. Никто не умер. Я не в инвалидном кресле и не ослеп. Несколько оглох и больше не могу играть в бейсбол. По большому счету это такая ерунда.

– Все равно еще со многим предстоит смириться, – говорю.

– Спасибо за такие слова. Иногда мне кажется, что так и есть, а порой воспринимаю это как ребенок. Но здорово услышать это со стороны.

– Хорошо. Итак, – начинаю загибать пальцы, – отрицание, деньги, вина. Что еще?

– Ничего, фактически это все.

– Ты же понимаешь, помимо множества других преимуществ слуховой протез объяснит людям, почему ты им не отвечал. Они не станут обижаться, что ты их постоянно игнорируешь.

– В таком ключе я об этом не думал.

– Обязательно подумай, – говорю, откидываясь на спинку стула. – И скажи спасибо своей тете Кейт за потрясающий карамельный макиато, когда встретишь ее в следующий раз.

– И то верно.

– Ну, тогда объявляю собрание Гейба и Кейси закрытым.

Марибел (соседка Лии по комнате)

Вернувшись из химической лаборатории, нахожу на белой маркерной доске записку: похоже, Бьянка «соскучилась по моему долбаному лицу». Скидываю вещи на кровать и иду наверх, посмотреть, чем она занята.

– Привет, – говорю, подходя к открытой двери, и стучу по дверному косяку.

Она улыбается, снимает наушники, садится на кровать и подпрыгивает на ней:

– У меня хорошие новости!

– Какие?

– Мне сегодня написал Бэйли, спросил, что собираюсь делать вечером.

– Да, это прогресс!

– А я соврала, сказала, что иду с подружкой в кино.

– Почему?

– Не знаю! Запаниковала. Так как у меня не было никаких планов, не хотела ляпнуть что-нибудь глупое, например, что буду мыть голову.

– И то верно, – говорю, присаживаясь на кровать ее соседки.

– Ну и вот, он позвал меня гулять.

– Но ты ведь не идешь в кино.

Она широко улыбается, и мне становится ясно, что меня во что-то втягивают.

– Ну, он сказал, что составит нам компанию, если мы не против. Так что я пойду, если ты согласишься.

– Ты что, пытаешься сделать меня третьим лишним между тобой и Бэйли?

– Он сказал, что приведет друга.

– Думаешь, он приведет Гейба? – спрашиваю.

– Не знаю. Он не уточнял. Может, взять с собой Лию?

– Дэнни повез ее домой на весенние каникулы десять минут назад. Я встретила их на парковке.

– Жаль.

– Как думаешь, она нравится Гейбу? – спрашиваю. Мы столько времени проводим втроем, что нам с Бьянкой редко выдается шанс обсудить влюбленность Лии в Гейба.

– Мне кажется, что они влюблены друг в друга, но слишком глупы, чтобы начать что-то делать, – говорит Бьянка.

– Да, это верно, – соглашаюсь. – Как будем добираться до кинотеатра?

– Бэйли сказал, что заедет за мной в восемь.

– Хорошо. Что будем делать до этого времени?

– Спать?

– Беспроигрышный вариант.

Сэм (брат Гейба)

Общежития всегда закрываются на весенние каникулы, поэтому мне надо заехать за Гейбом, как попросила мама. Но он настоял, чтобы мы остановились у круглосуточного магазина возле его общежития, потому что ему захотелось «твикс» и рутбир.

– Почему именно такое сочетание? – спрашиваю я.

– Не критикуй, пока сам не попробовал, – заявляет он.

Здесь, на кассе, работает мой друг Антонио, поэтому я останавливаюсь поболтать с ним об экзамене по матану, который прошел на днях.

– Худший экзамен среди всех, – говорю.

– Трудный, – соглашается он, но глядит не на меня. Посреди разговора в магазин вошла Лия, а я даже не заметил. Антонио следит за ней и за моим братом, пока они ходят по магазину.

– Понаблюдай за этими двоими, – говорит он.

– Что такое?

– Время от времени они сюда заходят. Она идет в один угол, а он – в другой, потом они начинают передвигаться по магазину по параболе, сталкиваются, а затем расходятся. Страннее пары я еще не видел. Мне хочется написать по ним математическое уравнение.

Я бросаю на него взгляд, стараясь притвориться, будто ничего не понял:

– По-моему, ты засиделся за книгами по статистике.

– Нет, правда, сам погляди. Траектория их притяжения похожа на уравнение.

Он вытаскивает листок бумаги и начинает чертить графики, писать длинные ряды чисел. Пока он вслух размышляет над чертежом, к нему подходят Гейб и Лия, встают и тоже начинают наблюдать. Когда он понимает, что у него появилась публика, он останавливается и откладывает карандаш.

– Знаете, у нас скидка на огромную пачку «твикс», если вдруг решите поделиться.

Лия с Гейбом озадаченно на него глядят.

– Разве вы не вместе?

– Вместе? – спрашивает Лия.

– Да.

Она бросает взгляд на моего брата:

– Мы не вместе.

– Но статистически кажется… что вас друг к другу притягивает.

– В таком странном разговоре я еще никогда не принимал участия, – говорю я Антонио.

– Нас об этом часто спрашивают, – говорит Гейб. Я сдерживаюсь, чтобы не выдать радость, что он заговорил перед Лией.

Антонио пожимает плечами и пробивает покупки Лии:

– Это правда, математика – точная наука.

– Лия, любовь моя, – говорит парень в дверях, – туземцы затеяли бунт.

Она хихикает:

– Я так понимаю, под туземцами ты имеешь в виду… себя?

– Родители увозят детей и норовят отобрать у меня парковочное место.