Книга Когда мы верили в русалок, страница 34 – Барбара О'Нил

– Любишь пешие прогулки по горам, по долам? – спрашиваю я.

– Не знаю. – Он опускает уголки рта. – Пешком ходить люблю. А ты – фанат пеших прогулок?

– Обожаю это дело. Целый день на природе, идешь и идешь себе по тропе. Вокруг птицы, деревья. Я живу близ рощи секвой. Невероятные деревья.

– М-м. Хотела бы подняться на ту вершину? – Хавьер показывает на вулкан. Это не приглашение как таковое. Он просто уточняет мои предпочтения.

Глядя на пик, я пожимаю плечами.

– Думаю, это было бы фантастическое приключение.

Хавьер кивает, оценивая высоту подъема.

– Нет, это, пожалуй, не мое.

И впервые за два дня нашего знакомства он меня разочаровывает. Серфингом не занимается, турпоходы не любит. Я привыкла к более энергичным мужчинам.

Но потом я вспоминаю, как он плавал в бассейне, уверенными мощными гребками посылая вперед свое тело, и понимаю, что он в хорошей физической форме. Возможно, жителям Мадрида, в отличие от калифорнийцев, не столь интересно лазать по горам и покорять волны.

Мы идем к причалу, облокачиваемся на ограждение. Компания подростков из какой-то туристической группы прыгает в воду с высоких бетонных свай, подстрекая остальных.

– Видела деревья через улицу от высотки? – спрашивает Хавьер.

– Нет. – Мне трудно отвести взгляд от мальчишек, затеявших опасную игру. Кто у них заводила? Да нет, похоже, все хороши.

Не паникуй, успокаиваю я своего внутреннего врача отделения неотложной помощи. Не все приводит к беде.

Я двигаюсь вдоль ограждения в сторону мальчишек. Хавьер следует за мной.

– Вчера я ходил туда. Там нечто вроде маленького парка. Деревья старые, у каждого свой характер. Так и кажется, что они разгуливают по парку, когда там никого нет.

Заинтригованная этим сказочным образом, я бросаю на него взгляд.

– В самом деле?

Мальчишки что-то орут, привлекая наше внимание. Мы наблюдаем, как они карабкаются на сваи и с криком прыгают вниз. Указательным пальцем я барабаню по ограждению, отделяющему нас от воды. Внизу под нами мальчишки выныривают на поверхность, заливаясь хохотом. Другие ребята по их примеру лезут на сваи. Туристы и путешественники, ожидая посадки, облепили перила – пьют воду из бутылок, едят, обмазываются солнцезащитным кремом.

На одну из свай забирается высокий подросток со спутанными черными волосами, с которых ему на спину капает вода. Он шутит и хохочет вместе со своими друзьями.

Я понимаю, что сейчас произойдет, еще до того, как это происходит. Его нога соскальзывает с мокрого бетона, тело накреняется, смещается, руки разлетаются в стороны…

На моих глазах он головой ударяется о край бетона, раскраивая череп.

– С дороги! – кричу я, сбрасывая обувь и платье практически прежде, чем мальчишка с жутким шумом шлепается в воду. Я бегу к концу причала и ныряю в том месте, где он ушел под воду. Вода холодная и мутная, но послеполуденное солнце освещает силуэт его тела. Я вижу в воде еще одного человека. Мы с ним встречаемся, подхватываем раненого подростка и плывем вверх. У парня из головы хлещет кровь, расплывается в воде темным облаком.

Мы поднимаемся на поверхность. Второй спасатель – еще один мальчишка из компании прыгунов, но он крепкий пловец.

– К берегу! – кричу я, и мы плывем вместе к молу, таща за собой бесчувственное тело. На волноломе нас встречают, помогают поднять раненого.

– Помогите мне! – кричу я. – Я – врач.

Чьи-то руки вытягивают меня из воды. Я опускаюсь на колени рядом с пострадавшим, делаю ему искусственное дыхание «изо рта в рот», пока он не начинает судорожно откашливать воду. Однако в сознание парень не приходит. Рана на его голове сильно кровоточит.

– Снимай рубашку, – велю я своему помощнику. Тот стягивает с себя и отдает мне свою рубашку. Отжимаю ее и затыкаю ею рану, а сама тем временем ощупываю парня, проверяя состояние других жизненно важных органов и зрачков. Но глаза у него черные, по ним трудно что-либо определить. Его необходимо доставить в больницу. Срочно.

К нам подходит один из паромщиков, а с ним какой-то мужчина в форме, возможно, сотрудник береговой охраны.

– Спасибо, мисс, – говорит он. – Это было потрясающе. Дальше мы сами. – По берегу бегут с носилками еще двое, по виду лесники. Я вижу катер с крестом. Толпа расступается, пропуская санитаров, – скорей всего, это они и есть. Я по-прежнему зажимаю рукой рану на голове пострадавшего. Один из санитаров кивает.

– Вы спасатель?

– Была когда-то. Теперь врач неотложки, в Штатах.

– Отличная работа. Возможно, вы спасли ему жизнь. – Он сменяет мои руки своими на голове у раненого подростка. Того кладут на носилки.

Я поднимаюсь во весь рост, отряхиваю с колен песок. Кто-то в толпе начинает аплодировать. Отмахиваюсь, ища глазами Хавьера. Он стоит неподалеку, держа в руке мои сандалии и платье. Положив ладони на талию – классическая успокаивающая поза, – я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Хавьер подходит ко мне. Я бросаю взгляд на свои трусы и бюстгальтер – самые обыкновенные.

– Слава богу, что на мне пристойное белье.

Он улыбается, протягивая мне платье.

– Жива?

– Вполне. – Откинув тяжелую мокрую косу на одну сторону, я натягиваю через голову сарафан.

– Ты так внезапно исчезла…

– Инстинкт. Десять лет в спасательной службе. – Я разглаживаю на себе платье. Трусики скоро высохнут, а вот косточки бюстгальтера будут причинять неудобство. У меня мелькает мысль зайти в туалет и там снять бюстгальтер, но, в принципе, меня уже весь пляж видел полуголой. – Прикрой меня, пожалуйста.

С моими сандалиями в руке, Хавьер на мгновение оборачивается и чуть смещается, своим телом заслоняя меня от чужих взглядов. За моей спиной – волнолом. Я лезу под платье, расстегиваю бюстгальтер, стягиваю его с рук и сворачиваю.

– Где моя сумка?

– Вот. – Он возвращает мне сумку, которую до этого повесил себе на плечо и задвинул за спину.

Я бросаю в нее бюстгальтер, беру одну сандалию, отряхиваю ее, надеваю, то же самое проделываю со второй, затем достаю бутылку тепловатой воды и надолго приникаю к ней.

И лишь потом набираю полные легкие воздуха и медленно выдыхаю, глядя на Хавьера. Я привычна к нештатным ситуациям, но эта возникла слишком уж неожиданно, и у меня немного кружится голова.

– Произвела на тебя впечатление?

Он поднимает на лоб свои «авиаторы» и, облизнув нижнюю губу, касается моей щеки.

– Да.

– Это хорошо.

Теперь Хавьер переводит дух, обвивая меня одной рукой.

– Ты меня напугала. Давай найдем чего-нибудь выпить, а?