Книга Гарем, страница 19 – Патриция Грассо

Она кушала медленно, смакуя каждый кусочек. Инстинктивно она облизала и свои пальчики, с которых тек такой аппетитный мясной соус.

И этот ее поступок вмиг вернул Халида из страны грез в реальность. Все ее соблазнительные ужимки потеряли цену в его глазах. Он опомнился.

— Ты ешь как свинья! Неужто на твоем острове живут первобытные варвары или тебя забыли обучить хорошим манерам?

Эстер нахмурилась, не очень понимая, чем прогневала принца.

— Научись вести себя за столом или сиди голодной. Твои манеры вызывают у меня тошноту.

Он вырвал тарелку у нее из рук, отодвинул подальше, но упрямая Эстер вновь поставила ее перед собой и отправила в рот две полные горсти ароматного риса.

— Прости, господин, — пробормотала она с набитым ртом.

— Расскажи о себе, рабыня, — потребовал Халид, презрительно сузив глаза. — Неужели такие дикари живут на северном острове?

— Что ты хочешь узнать?

— Все о твоем прошлом существовании. Эстер расправилась с тем, что набрала в рот, и опять со смаком облизала жирные пальцы.

— Ты желаешь знать, как я жила до тех пор, пока твой дружок не сцапал меня и не перепродал в придачу к сундуку с моими платьями, светлейший принц?

— Не продал, а подарил, — поправил ее Халид со всей серьезностью. — А теперь продолжай. Я разрешаю тебе говорить, пока мой слух не утомится твоими речами.

— Благодарю, мой господин. — Эстер слегка поклонилась. Против воли она втягивалась в эту игру. — Мой отец граф Бэзилдон ушел из жизни несколько лет тому назад. Меня, брата моего и сестер взяла под свою опеку королева Елизавета. Старшую мою сестру Кэтрин выдали замуж за английского наместника в Ирландии. Бригитту — за шотландского графа, а Ричард — брат мой, унаследовал родовой титул.

— А где твоя мать?

— Живет по-прежнему в замке Бэзилдон, и там мой дом.

— Твой дом там, где я, — напомнил Халид. Эстер нахмурилась, но промолчала.

— Ты полюбила графа де Белью? Отдала ему свое сердце? — Халид проницательно смотрел на нее.

— Этому Хорьку? — искренне удивилась Эстер, вызвав у Халида приступ смеха.

Эстер не понимала, что могло так развеселить сурового Халид-бека.

— Любить своего мужа совсем необязательно. — Эстер решила повторить наставления своей матушки. — От женщины требуется лишь родить наследника мужского пола и заниматься домашним хозяйством.

— Так принято и у нас в стране, — согласился Халид.

— Видишь, в чем-то мы близки. Расскажи и ты мне о своей стране.

Халид не успел ответить, потому что в шатре появился Абдулла, водрузивший на стол поднос с диковинными пирожными.

— Господин Малик прислал вам угощение. Исполнив свою миссию, хмурый Абдулла удалился. Эстер горела желанием испробовать неизвестные ей яства. Пирожные были округлые по форме, а на каждом из них красовался очищенный грецкий орех. Пальцы Эстер нацелились было на ближайшее к ней пирожное, но вовремя замерли в воздухе.

— Могу ли я?..

— Можешь, можешь, — закивал с улыбкой Халид. — Кажется, мои уроки пошли тебе на пользу. Твои манеры улучшаются на глазах.

Эстер надкусила пирожное, и на лице ее отразилось наслаждение, что, в свою очередь, доставило удовольствие мужчине, сидящему напротив нее за столом. Он наблюдал за девушкой и как будто сам вкушал восхитительную начинку из толченого миндаля, фисташек и кокосового ореха и подслащенного медом воздушного крема.

— Как называется это чудо?

— «Грудь юной девы», — последовал невозмутимый ответ Халида.

Эстер поперхнулась, а он улыбнулся лукаво.

— А на самом деле? — Эстер подумала, что он ее разыгрывает. Впрочем, ей было приятно видеть его в шутливом настроении и улыбающимся.

Принца красила улыбка, жаль только, что нечасто она появлялась у него на губах.

— Пирожное так и называется «Грудь девы», потому что…

— Не надо, не объясняй, — прервала его Эстер.

— Рабы не отдают приказов господам. — Халид погрозил ей пальцем. — Ты неисправима.

— Я извиняюсь, — весело произнесла Эстер и отправила в рот второе пирожное.

Слуга Халида внес и поставил перед ней сосуд с теплой водой, а также крохотную тарелочку с какими-то зелеными побегами.

Пока Эстер мыла руки, Халид пожевал зелень и предложил ей сделать то же самое.

— Мята освежит твое дыхание.

Эстер охотно последовала его примеру. Вкус мяты ей не понравился, но она мудро поступила, оставив свое мнение при себе.

— Где ты заработал этот шрам? — решилась спросить она. — На войне?

Ее опрометчивый вопрос мгновенно нарушил непринужденную атмосферу. Лицо Халида исказилось, шрам побелел, что явно выдавало злобу, буквально душившую его. Любезный, улыбчивый принц вновь превратился в свирепого Султанского Пса.

Он уставился на неосторожную девицу с ненавистью, а она, словно завороженная этой метаморфозой, не посмела отвести глаз.

— Твой Хорек наградил меня этим уродством. — Он демонстративно провел по шраму пальцем.

— О боже! — только и могла произнести Эстер.

— Золотых дел мастер явился, — доложил Абдулла, просунув голову за занавеску.

Халид молча поднялся и вышел. Эстер проводила его взглядом. Где и когда могли встретиться Халид и ее жених на ратном поле?

Французы и оттоманские турки считались в некотором роде союзниками. Их долгое время объединяла общая ненависть к испанцам. Несколько минут недоумевающая Эстер пребывала в одиночестве, затем Халид возвратился в шатер.

Он не присел обратно на подушки, а остался стоять, неподвижный как статуя, разглядывая пленницу и насильно разжигая в себе злобу против нее.

Вид его был настолько грозным, что Эстер опустила глаза и сжалась от страха. Если она будет изображать покорность и молчать, гнев его, вероятно, понемногу утихнет, и он оставит ее в покое. Она рассчитывала, что умелое притворство выручит ее и на этот раз.

Халиду она напомнила настороженного маленького зверька. Он ощутил свою власть над этой беззащитной девушкой.

— Смотри на меня, — приказал Халид. Взгляд Эстер скользнул сначала по его черным сапогам из мягкой кожи, попирающим ковер, потом по длинным стройным ногам в шароварах из тонкой ткани, задержался на смутно поблескивающем предмете, который он держал в левой руке, и с нарастающей робостью поднялся еще выше, пока не уперся в его, словно из камня вырезанное, лицо, рассеченное шрамом.

— Встань, — произнес он, подавая ей правую руку. — У меня есть для тебя подарок.