Книга Обольщение ангела, страница 79 – Патриция Грассо

– Пожалуй. – Роберта нагнулась и сорвала цветок одуванчика. – Закрой глаза. Я хочу посмотреть, любишь ли ты масло.

– А как вы это сделаете? – спросил малыш.

– Если я приложу этот цветок к твоему подбородку и на нем отразится желтое, значит, ты любишь масло, – сказала Роберта.

Гэвин тут же закрыл глаза и приподнял подбородок.

– О, я вижу ты просто обожаешь свежее масло, – засмеялась она.

Гзвин хихикнул.

– А дайте-ка я попробую.

Роберта протянула ему одуванчик, закрыла глаза и тоже приподняла подбородок. Его голос прозвучал очень близко от нее, когда малыш произнес:

– Вы тоже любите масло.

Она открыла глаза и увидела, как он расплылся той же неотразимой улыбкой, какой отличался его отец. Потом неожиданно взял ее за левую руку и поцеловал родинку.

– Я люблю вас, леди Роб, – пробормотал он при этом. Слезы навернулись у нее на глаза, и она смахнула их кончиками пальцев.

– Я тоже люблю тебя.

– Тогда почему у вас слезы на глазах?

– Это от радости, милый, – ответила она. – Женщины плачут, и когда они счастливы.

Гэвин бросился в ее объятия, и она крепко прижала мальчика к себе. Как бы она хотела, чтобы и его отец сказал ей эти же самые слова. Боже правый, ведь случилось то, чего она боялась больше всего, с чем боролась много месяцев. Она влюбилась в Гордона Кэмпбела.

В ту ночь Роберта узнала, что значит быть замужем и с детьми. Ребятишкам Гордон постелил на полу, и она накрыла их одеялом. Смучес тут же залез туда и устроился между ними на ночь.

Потушив свет, Роберта разделась и забралась в постель, уютно устроившись рядом с мужем. Лежа в его объятиях, она чувствовала себя спокойно и удобно, а когда Гордон потянулся к ней и накрыл ей рот сладким поцелуем, обвила его шею руками и еще теснее прижалась к нему.

– Леди Роб, – раздалось вдруг в темноте.

– Что тебе, Гэвин?

– А мы и завтра утром будем есть лепешки?

– Если хочешь.

– Я хочу.

– И я тоже, – подхватил Дункан.

– Ну что ж, ладно, – сказала она. – Но учтите, если я не высплюсь, то буду слишком усталая, чтобы готовить для вас.

На некоторое время воцарилась тишина.

Немного выждав, Гордон снова придвинулся ближе и бесшумно поцеловал ее. Роберта скользнула языком ему в рот, и поцелуй стал испепеляюще страстным. Пальцы Гордона прошлись по ее обнаженным ногам, и у нее перехватило дыхание, когда он стал гладить ее между бедер.

Стараясь не шуметь, Гордон накрыл ее тело, и Роберта впустила его внутрь себя. Но кровать предательски заскрипела, когда они начали двигаться в такт, охваченные нарастающей волной сладострастия.

– Что вы делаете? – громко спросил Гэвин в темноте.

Гордон с Робертой замерли.

– Они делают тебе сестренку, – громким шепотом сказал Дункан. – Молчи, если не понимаешь.

– Спасибо, – крикнул Гэвин.

Гордон и Роберта не знали, то ли смеяться, то ли досадовать. Смирившись с неизбежным, Гордон скатился с жены и прижал ее к своему боку.

– Спокойной ночи, ангел, – шепнул он.

– Спокойной ночи, муженек.

– Бабушка Бидди приехала! – закричал Гэвин, бросаясь навстречу старушке, вылезавшей из повозки.

Торопливо выйдя из конюшни, где он чистил лошадей, Гордон с облегчением увидел ее рядом с Дьюи и Гэбби.

Он надеялся, что большой опыт Бидди поможет ему выяснить наконец, что за хворь приключилась с его женой. Как раз сейчас Роберта лежала в постели: у нее кружилась голова и ее тошнило.

– Слава богу, что ты здесь, – сказал Гордон, помогая старушке пройти к дому. – Роберте нездоровится, и я хочу, чтобы ты присмотрела за ней.

– Ну и поездка! – пожаловалась Бидди. – Все мои старые кости растрясли. Бок ломит, рука болит. Меня саму теперь надо лечить.

Дункан и Гэвин засмеялись. Гордон тоже спрятал улыбку, и только Гэбби проявила заботу о ней.

– Пойдем, отдохни сначала немного, – сказала она, беря бабушку за руку.

– На том свете отдохну, – отрезала Бидди, хлопнув ее по руке. – Возьми в повозке бараний рубец с потрохами и отнеси в дом. А ты, – повернулась она к Гордону, – подожди здесь.

Гордон наклонил голову к Дьюи и шепнул:

– Она что, собирается этим лечить мою жену?

Дьюи в ответ только пожал плечами.

Прошло пять минут, потом десять, пятнадцать. Прошел час, а из охотничьего домика никто не выходил.

Гордон неотрывно смотрел на закрытую дверь, с каждой минутой тревожась все больше. Господи, что же они делают там так долго? Роберта, должно быть, ужасно больна. Что будет, если он потеряет ее? От этой мысли в душе у него все оборвалось. Привыкнув видеть Роберту всегда рядом, он не представлял уже себе жизни без нее.

– Леди Роберта умирает? – спросил Дункан, почувствовав волнение отца.

Гордон посмотрел на мальчика и грустно вздохнул.

– Нет, сынок, – сказал он наконец. – Все будет хорошо, раз бабушка Бидди приехала.

– А это добрая ложь или плохая? – спросил Гэвин.

Озадаченный, Гордон повернулся к младшему сыну.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Леди Роберта сказала мне, что…

В этот момент дверь домика открылась, и на пороге с сердитым видом показалась бабушка Бидди. Вслед за ней появилась и Гэбби.

Приготовившись к самому худшему, Гордон сделал шаг вперед и спросил:

– Ну как?

– Да тебя надо отшлепать, глупого, за то, что заставил меня тащить свои старые кости сюда в горы, – заворчала на него Бидди. – Твой отец был прав: у тебя здравого смысла не больше, чем у осла.

– Что с Робертой? – требовательно наступал на нее Гордон.

– Ничем она не больна, дурачок, – проворчала старушка. – Жди прибавления в семействе.

– Ты имеешь в виду… она что, беременна? – спросил Гордон.

Дункан и Гэвин вскрикнули от восторга и запрыгали. Дьюи захохотал, а Гэбби ухмыльнулась, увидев ошеломленное выражение лица Гордона.

– Бидди, милая, я люблю тебя! – вскричал Гордон, обнимая старушку. Он звонко чмокнул ее в губы и бросился в домик.

Когда он вошел, Роберта в одной рубашке сидела на краю постели. Она робко, застенчиво улыбнулась:

– Бидди уже сказала тебе?

Гордон кивнул и сел с ней рядом.

– Почему же ты мне сама не сказала? – спросил он. – Я ведь с ума сходил от беспокойства.