Книга Во власти соблазна, страница 77 – Патриция Грассо

– Я хочу кое-что рассказать тебе о моем брате, – произнес вдруг Рудольф, – а потом уйду. Можешь и дальше наслаждаться одиночеством.

Фэнси вздохнула:

– Рассказывай, раз уж пришел.

– Мама очень любила Виктора, Михаила и меня, пока ее не упрятали в сумасшедший дом, – начал Рудольф. – Владимир, наследник отца, купался в отцовской любви. Степан был самым маленьким и нуждался хотя бы в одном любящем родителе. Мама его обожала, но ему было всего четыре года, когда отец ее увез. Он цеплялся за ее юбки, а Федор оттаскивал его, по одному отрывал его пальцы от маминого платья…

При мысли о маленьком мальчике, вот так оторванном от мамы, сердце Фэнси сжалось. Стало еще ужаснее, когда она представила себе своего мужа тем маленьким мальчиком.

– Степан рыдал сутками напролет, – говорил между тем Рудольф. – В конце концов отцу надоело, и он стал бить его всякий раз, как тот начинал плакать.

Фэнси ахнула. Федор Казанов походил на самого сатану. О, если бы она могла вцепиться негодяю в глотку!..

– И тогда Степан объявил отцу войну. – Рудольф усмехнулся, вспоминая. – В комоде у отца то и дело появлялись змеи, а в постели – муравьи.

Фэнси тоже улыбнулась.

– Поскольку отец все равно меня ненавидел, – сухо продолжал Рудольф, – всю вину я брал на себя.

– Спасибо тебе за это, – хрипло произнесла Фэнси. Перед ее глазами все расплывалось от слез. Пренебрежение ее собственного отца бледнело перед жестокостью Федора Казанова.

– Степан рос, и вместо родителей у него были братья, – рассказывал Рудольф. – Конечно, он не ангел, но у него никогда раньше не было серьезных отношений с женщиной. – Он встал. – Ты подумаешь о том, что я тебе рассказал?

– Да.

Фэнси вышла вместе с ним в холл и притронулась к его руке, не давая выйти за дверь.

– А какой была погода в тот день, когда увезли вашу маму?

Вопрос озадачил Рудольфа.

– Кажется, шел дождь.

«В дождь никогда ничего хорошего не случается». Слова мужа обрушились на нее с силой горной лавины.

Фэнси вернулась в гостиную и легла на диван. Она плакала о своем муже, о том маленьком мальчике, которым он когда-то был, и о себе самой. Она плакала, пока не уснула.

Когда она проснулась, в доме было темно. Встав, она зажгла свечу и пошла на кухню, но не нашла никакой еды, а ее ребенку нужно есть.

Услышав шаги в коридоре, Фэнси резко обернулась, в панике схватила кухонный нож и замерла.

В двери показался Александр Боулд. Увидев ее, он удивился.

– Я пришел проверить, кто зажег свет. Что ты здесь делаешь?

– Это мой дом, – напомнила ему Фэнси. – Скажи, у тебя есть какая-нибудь еда? Я голодна, а здесь нет ни крошки.

Александр повернулся и пошел обратно, громко стуча башмаками по деревянным половицам. Через десять минут он вернулся с горшочком супа, хлебом и сыром.

– Сядь, – велел Александр, нарезал хлеб и сыр и поставил перед ней тарелку. – Ешь, пока я подогрею суп.

Фэнси послушно придвинула к себе тарелку. Кажется, она никогда не ела ничего вкуснее простого хлеба и сыра! Она весь день провела голодной, и теперь в животе у нее бурчало. Интересно, думала она, а ребенку нравится эта еда?

Александр поставил перед ней тарелку с супом и горячий чайник. Фэнси схватилась за ложку.

– Вкусный суп, Алекс.

Он сел.

– Надо поговорить.

– О супе?

Александр улыбнулся:

– О том, что тебя беспокоит.

Фэнси съела еще ложку супа и искоса посмотрела на Алекса.

– Сегодня я ушла из оперы.

– Твой муж будет счастлив.

– От него я тоже ушла.

Александр взял ее за руку.

– Слушай, Фэнси…

– Я не хочу об этом говорить! – воскликнула она. – Сегодня приходил Рудольф, и эта тема исчерпана!

– Если тебе потребуется друг, ты знаешь, где меня найти. – Александр посмотрел на свои карманные часы. – Черт, я не успеваю забрать Женевьеву! Пойдем, запри за мной дверь.

Фэнси вышла вместе с ним в холл и заперла дверь. Помыв тарелки, она села на диван и закрыла глаза.

Минуты шли неторопливо, спокойно. И вдруг все в доме изменилось. Фэнси задрожала, хотя ночь была теплой. Кто-то находился в доме вместе с ней.

Она открыла глаза. В дверях стояла Женевьева.

– Где Алекс? – с тревогой спросила Фэнси.

Женевьева печально улыбнулась, подняла руки и закрыла уши, глаза и рот. Потом надела на голову невидимый венец, прикоснулась к сердцу и показала на дверь. Фэнси растерялась.

– Что с тобой?

Женевьева растворилась в воздухе.

– Господи, Женевьева!

Фэнси вскочила на ноги. Надо срочно обратиться к отцу. Он пошлет людей на поиски Алекса!

Погасив свечу, Фэнси, спотыкаясь в темноте, вышла в холл и схватила свой так и не распакованный саквояж. Выйдя из дома, она заперла дверь и поспешила вдоль по улице, не думая ни о расстоянии до Парк-лейн, ни об опасностях, которые таила ночь.

Сильная рука схватила ее за плечо. Фэнси круто повернулась и открыла рот, собираясь закричать.

– Борис? Что ты здесь делаешь?

Верзила ухмыльнулся:

– Князь сказать, Борис охранять маленькая птичка.

– Мне нужен отец, – произнесла Фэнси. – Мне нужно на Парк-лейн.

Борис показал на карету, стоявшую чуть поодаль.

– Пойдем, птичка. Я тебя отвезу.

Они добрались до Парк-лейн, и Фэнси выскочила из кареты.

– Поезжай домой, скажи князю, что я у отца.

Фэнси заколотила в дверь и ворвалась внутрь, едва ее приоткрыли.

– Где мой отец?

– Добрый вечер, ваша светлость, – поздоровался Тинкер. – Их светлости в гостиной.

Швырнув на пол саквояж, Фэнси, подхватив юбки, помчалась через холл и взлетела вверх по лестнице. Ее мутило, желудок словно переворачивался – ребенок, ужас и эмоциональная встряска сделали свое дело.

– Фэнси? – Герцог Инверари удивленно встал, когда она ворвалась в гостиную.

Фэнси разрыдалась.

– Папа, пошли лакеев, пусть они найдут Александра Боулда. Случилось что-то плохое. И пошли людей к Амадеусу Блэку.

Герцог кинул на жену озадаченный взгляд и сказал дочери:

– Я обязательно пошлю людей, но объясни мне зачем.