Онлайн книга «Бал жертв»
|
— Говори! — повторил Брюле глухим голосом, в котором скрывалась буря. — Что же мне говорить? Я ничего не знаю… Заяц продолжал выказывать сильный страх, по крайней мере Брюле так казалось. — Ты знаешь, куда бригадный начальник прятал свои деньги? — Знаю. — Скажи мне! Вдруг Заяц переменил позу, физиономия его приняла насмешливое выражение, и он прямо посмотрел отцу в лицо. — Бригадный начальник, — сказал он, — прятал свои деньги в левом ящике. Брюле вздрогнул. — И эти деньги взяли… — Кто? — Вы, папаша. — Ты лжешь! — Полноте, папаша, вместо того чтобы хитрить со мною, вам следовало бы иметь бы ко мне поболее доверия. Вы видите, что я не дурак. — Да, и ты знаешь больше, чем говоришь. — Может быть. — В замке есть деньги. — Это наверняка. — И ты знаешь, где они? — Может быть. — Но и я хочу знать это, — с гневом сказал Брюле. — И для этого-то вы хотите меня убить? — Я тебя убью, если ты не скажешь. — Тогда вы ничего не узнаете, потому что мертвые не говорят. Хладнокровие Зайца раздражило Брюле. — Ты, верно, хочешь меня принудить убить сына! — сказал он. — Нет, я скажу. — А, наконец! — произнес Брюле, опустив дуло ружья. Заяц продолжал: — У начальника бригады был железный сундучок, а в этом сундучке лежало тридцать тысяч золотом. — Ты знаешь, где этот сундучок? — Знаю. — Говори же скорее!.. Брюле опять взял ружье. — Я хочу поделиться с вами, — сказал Заяц. — Поделиться! — воскликнул Брюле, который нашел это предложение неприличным. — Ну да!.. Это мне кажется справедливо. — Пятнадцать тысяч! — Да, когда там тридцать. — Что же ты хочешь делать с этими деньгами? — Я хочу купить ферму и поселиться там. — Ферму нельзя купить за пятнадцать тысяч. — Ведь у меня еще есть деньги. Брюле вспомнил. о деньгах, которые Ланж дала Зайцу и которые тот спрятал в Лисьей норе. Заяц продолжал: — Я вам скажу, как я узнал, что у бригадного начальника тридцать тысяч золотом. — Ну? — В одну ночь, наловивши кроликов, я воротился в замок через кухню. Солероль был один в столовой. Я увидел луч света под дверью и посмотрел в щелку замка: Солероль стоял у стола и считал луидоры. На столе находился сундучок, о котором я вам говорил. Солероль бормотал сквозь зубы, но я слышал, что он говорил… — Что же такое? — А вот: «Солероль, мой милый, надо все предвидеть; если Республика погибнет, ты только что успеешь улепетнуть из Франции, где тебя пошлют на эшафот. Но для этого нужно иметь деньги… И вот тебе тридцать тысяч ливров». — Он, верно, положил луидоры в сундучок? — Разумеется. Потом запер сундучок, надел плащ, бормоча: «Ужасный холод!» Потом заткнул за пояс два пистолета, а сундучок взял под мышку. — И вышел? — Да, я только что успел спрятаться в тени коридора. Он вышел из столовой через переднюю в сад. — А ты за ним? — Потихоньку. В саду он взял заступ и зарыл сундучок в землю. — В каком месте? — Я вас отведу, папаша, если вы хотите идти со мной. — Хочу ли я! — воскликнул фермер, и глаза его сверкнули алчностью. Настала ночь, они вышли из комнаты бригадного начальника по маленькой лестнице. В передней они встретили Клемана, старого камердинера покойного маркиза де Верньера. — Мы трудимся для барыни, старичок, — сказал ему Брюле. — Я так и думаю, — прошептал старик. — Следовательно, не удивляйся, что мы выходим ночью, — прибавил Брюле. — Хорошо, — отвечал старый слуга. В саду Брюле снова посмотрел на сына. — Куда ты меня ведешь? — спросил он. — Знаешь сломанную голубятню в парке? — Да. — В развалинах есть подземелье. — Да, это был погреб. — Ну, это там… Брюле хотелось броситься на сына, когда они проходили по крытой и темной аллее, и задушить его, чтобы не делиться, но Заяц угадал эту мысль и сказал: — Я знаю это место… Его нелегко найти среди каменьев и терновника для того, кто не видел, как я, где бригадный начальник закопал сундучок. — Пойдем! — сказал Брюле, удвоив шаги. — О! Нам еще долго идти, и мы имеем время поговорить… — Ты хочешь говорить, о чем? — О многом. Нам надо объясниться. — Насчет чего? — Ведь мы с роялистами? — По крайней мере на время, пока Солероль жив… — А потом? — А потом я им изменю для того, чтобы отомстить графу Анри. — Вы его ненавидите? — Столько же, сколько Солероля. — А других? — Я им не желаю ни добра, ни зла. — Зачем же им изменять? — Я посмотрю… Если они платят хорошо… — Вот уже прекрасный задаток, — с насмешкой сказал Заяц, — тридцать тысяч ливров золотом не каждый день валяются на земле. — Это правда, но… — Брюле нахмурил брови. — Вам неприятно делиться? — Ну да! — простодушно сказал фермер. — Разве в твои лета нужны деньги? — Я слишком молод, не правда ли? — Да. — А я нахожу вас слишком старым, папаша. Когда не имеешь зубов, для чего же иметь аппетит? — У меня еще есть зубы, — с насмешкой сказал Брюле. — Я хочу сделать вам предложение, папаша. — Посмотрим. — Вам очень неприятно делиться? — Да. — И мне также. Хотите бросить жребий, кому достанется сундучок? — Пожалуй. — Только не здесь… Когда мы его выроем. Заяц удвоил шаги; Брюле сделался молчалив. «Мне хотелось бы выиграть, — думал фермер. — Всегда неприятно убивать сына, какой бы дрянной он ни был». А Заяц думал: «Я отдал бы экю в шесть ливров, только бы папаша проиграл, а потом мы увидим». |