Книга Талиесин, страница 10 – Стивен Лохед

Наконец бычку надоело гоняться за тенями. Он развернулся и стремительно побежал в раскрывшиеся деревянные ворота. Стадион грохнул от хохота, и Харите подумалось: бедняга, небось, рад-радехонек, что сумел унести ноги.

Танцовщики, размявшиеся и разогревшиеся, подтянули кожаные ремешки на запястьях и, взявшись за руки, запели песню, которой Харита никогда не слышала. Однако она видела их запрокинутые головы, выражение восторга на лицах и понимала, за что их считают избранниками богов. Они служат трудному и опасному искусству, исполненному тонкостей, которых не понимают те, кто, рукоплеща, швыряет на арену браслеты и деньги.

Танцоры принимали эти дары, но плясали только для богов и самих себя. Это выделяло их из других.

Пока они пели, двери отворились вновь. Появился новый бык — движущаяся гора, могучий исполин, черный, как смоль; его широкие ребра блестели от втертого в шкуру оливкового масла. Рога его были покрашены алой краской, а самые кончики их вызолочены. Он вскинул голову, и золото блеснуло на солнце. Зверь вышел на середину арены и принялся рыть землю копытом.

Танцовщики медленно отступили, оставив одного — своего предводителя — наедине с быком. Юноша, раскинув руки, медленно пошел на зверя. Тот фыркнул, ударил землю копытом, опустил голову и ринулся на танцора. Харита и не думала, что такой великан окажется столь резвым. Она затаила дыхание и закрыла лицо руками.

Однако танцор не испугался. В тот миг, когда бык был уже перед ним, он просто поднял ногу и наступил бегущему зверю на лоб. Его вскинуло вверх, и он легко перелетел через широкую черную спину.

Толпа ахнула. Харита, раздвинув пальцы, увидела, что бык остановился, а танцор легко приземлился у него за спиной. Прежде чем бык вновь начал разбег, двое подскочили с боков и, сделав стойку на руках, легко перемахнули через его спину. Бык вертел головой туда-сюда, но танцоров уже и след простыл.

Бык взревел от ярости и приготовился к новой атаке. Опустив голову, он ринулся вперед со скоростью несущейся колесницы. Три танцора мгновенно встали за спиной предводителя. Зверь, едва не касаясь мордой земли, налетел на них, а они, словно бы без малейшего усилия, оказались в воздухе, над рогами, и, совершив кувырок, под крики товарищей опустились на арену. Бык развернулся, взметая белый песок.

Одна из танцовщиц выбежала вперед, ухватила быка за рога и взмыла в воздух. Бык поднял голову, девушка сделала стойку на руках и удерживалась так, пока зверь не затряс головой, силясь ее стряхнуть. Тогда она просто согнула колени и, словно шарик, скатилась по его холке.

Следующий танцор выбежал в центр арены. Он засвистел и захлопал в ладоши, стараясь привлечь внимание быка. Наконец зверь развернулся. Юноша, обратившись к нему спиной, неподвижно ждал, пока гора клокочущей ярости налетит на него сзади.

Толпа застонала. Женщины визжали. Харита смотрела, как зачарованная, чувствуя, что сердце ее ушло в пятки.

В самый последний миг один из танцоров крикнул. Юноша согнул колени и прыгнул, вскинув руки над головой. Перегнувшись назад, он в полете ухватился за бычьи рога, рассекшие воздух там, где за мгновение до того стоял он сам. Бык вскинул голову и подбросил танцора высоко в воздух, а тот сгруппировался и, перевернувшись, опустился на арену.

Бык устал, его рот и ноздри были уже в мыле. Когда плясун коснулся ногами земли, зверь взревел от ярости и отчаяния. Другие танцоры перескочили через его холку и круп. Он развернулся, но их там уже не было. Он развернулся снова, и все трое вспрыгнули ему на спину, да так и остались стоять, держась за руки, пока живая опора силилась их стряхнуть.

Харита смеялась и кричала вместе со всем стадионом. Танцоры были так легки, их движения — так быстры и уверенны, что казалось: ступи они на воздух — и они полетят. Ей хотелось понять, каково это — изящно и дерзновенно играть с быком под пламенным диском Бела.

Она все еще смеялась, когда одна плясунья с разбегу перескочила через быка, раскинув руки и медленно поворачиваясь в полете. Она опустилась на чуть согнутые ноги, но не удержалась и по инерции упала на руки.

Это была маленькая ошибка, крохотный просчет.

Бык мотнул головой в тот самый миг, когда она перекатывалась на бок. Рог угодил ей в плечо, отбросил на спину. Товарищи кинулись на подмогу, но опоздали.

Бык поддел ее рогами и поднял. Девушка обвисла в воздухе, ее руки и ноги нелепо болтались, алые ленты крови струились на белый песок.

Бык наклонил голову и теперь добивал девушку на земле. Безмолвный крик застыл у Хариты в гортани. Предводитель одной рукой ухватил быка за рог, другой — за ноздри. Бык метался и вскидывался, яростно тряся головой, но юноша крепко обвил его шею. Двое других подбежали и сняли с кровавого рога обмякшее тело девушки.

Толпа застонала, увидев страшную рваную рану у нее в боку; грудь девушки окрасилась ярко-алым, кожа приобрела смертельную бледность.

Харита обернулась, и Брисеида обхватила ее за плечи. Харита уткнулась лицом в материнское плечо и зарыдала:

— Он убил ее… Она погибла!

Потрясенная Брисеида пыталась успокоить дочь:

— Ш-ш-ш, не плачь. Смотри, смотри, ее уносят. Она жива! Смотри, она машет рукой!

Это была правда. Как только случилось несчастье, ворота распахнулись, выбежали служители с сетями и, опутав быка, поволокли его с арены. Тем временем трое товарищей несли девушку к ближайшей двери. Голова ее была запрокинута назад, глаза открыты. Одной рукой она зажимала кровоточащую рану, но уже у самой двери вскинула другую в торжественном приветствии.

Зрители с криком повскакали с мест — в их голосах были изумление и радость оттого, что девушка жива, восхищение ее мужеством. Крик перешел в рев, затем — в победное пение.

Все еще дрожа, Харита подняла голову и увидела, как девушку уносят с арены.

— Она поправится?

— Думаю, да, — отвечала Брисеида. — Надеюсь, что да.

Служители втолкнули быка в ворота и на арену выпустили другого. Танцоры возобновили представление, но искра, оживлявшая их искусство, погасла. После первых же номеров бык, по-видимому, тоже утратил интерес к происходящему и устремился в ворота, как только их открыли.

— Ладно, я рада, что на сегодня все, — вздохнула Элейна. — Я люблю смотреть, но неприятно, когда кого-то из них ранят.

Харита уставилась на тетку. Красивая юная девушка чуть не лишилась жизни, а Элейна говорит, что это «неприятно». Она поглядела вокруг, на людей, которые, казалось, начисто забыли о том, что случилось несколько минут назад. Ей захотелось вскочить и закричать, ткнуть пальцем в бурые пятна на песке, потребовать уважения к мукам девушки, пролившей кровь ради их забавы.

Однако толпа уже увлеклась новым зрелищем: на арену вышла вереница ученых слонов. Ярко раскрашенные, они бесшумно ступали за дрессировщиком, и каждый следующий держался хоботом за хвост идущего впереди. Харита любила слонов, в другой день она завопила бы от радости. Но не сегодня. Ее сердце осталось с раненой танцовщицей, и ни о чем другом она не могла думать.