Книга Талиесин, страница 46 – Стивен Лохед

Как-то утром в начале второй недели пути длинная вереница повозок въехала в темную чащу на дальнем краю земель царя Сейтенина. Радуясь возможности скрыться от палящего солнца, Аваллах разрешил после обеда немного отдохнуть в тенистой прохладе. Они с царицей прилегли, остальные последовали их примеру — устроились под лиственной сенью и погрузились в глубокую полуденную дремоту.

Харите спать не хотелось, и она побрела по тропинке, собирая цветы и напевая песенку, которая сложилась у нее в ночь после жертвоприношения. Голосок ее серебряной капелью звенел в лесной чаще.

Она не поняла, как далеко отошла от лагеря, пока не услышала далекие крики и не догадалась, что кого-то выслали ее искать. Она тут же повернула и побежала назад по извилистой тропинке, надеясь сократить расстояние прежде, чем ее найдут.

Вскоре она услышала еще крики — резкие, испуганные. Она бросила цветы и побежала быстрее. Ржали лошади. Звенели мечи. В чем дело? Что там такое? Через несколько минут, задыхаясь — сердце, казалось, выскочит из груди, — Харита выбежала на место привала.

Немыслимый ужас предстал ее глазам: люди, пошатываясь, брели с разрубленными головами или сидели, потрясенно глядя на кровавые обрубки, оставшиеся от рук или ног. Многие лежали на мокрой от крови земле, уставясь в безоблачное небо, с пронзенными стрелами горлом или грудью.

Ни Аваллаха, ни Брисеиды, ни братьев она не видела. Харита с воплем кинулась на место страшной трагедии, ужас холодными пальцами стиснул ей сердце. Она бегала среди мертвых и умирающих, зовя близких срывающимся от отчаяния голосом.

Она споткнулась обо что-то и упала ничком на обезглавленное тело царской прислужницы, Илеаны. Вскочила, побежала дальше с криком:

— Мама! Мама! Где ты?!

Повозка все так же стояла возле дороги. Одна лошадь вырвалась из упряжки, другая лежала на боку, тяжело дыша, из брюха ее торчали четыре стрелы. Харита подбежала к повозке. Царица Брисеида лежала на земле рядом с задним колесом. Длинная алая полоса шла через ее горло и еще одна — по запястью руки, которой она пыталась заслониться.

Лицо Брисеиды покрывала восковая предсмертная бледность, незрячий взор устремился в голубое ничто, такое же пустое, как смотрящие в него глаза. Повсюду была кровь, много крови… Она омочила землю под головой царицы, залила кожу и порванную одежду и продолжала хлестать из ужасной раны.

— Мама, — прошептала Харита. — Ой, мама…

Брисеида повела глазами, но они оставались пустыми и затуманенными.

— Харита, — хрипло произнесла она. В уголке ее рта появились алые пузыри. — Я… не вижу тебя, Харита…

— Я здесь, мама.

— Харита… ты меня слышишь?

— Да… слышу, — сказала девушка и, наклонившись, взяла материнское лицо в ладони. — Я здесь. Мы вне опасности.

— А… другие?

— Думаю, тоже. Я не нашла отца.

— Холодно… Накрой меня, Харита…

— Сейчас… — Харита взяла из повозки дорожный плащ и укутала им мать. — Лучше?

— Я устала… — Брисеида медленно закрыла глаза, — очень устала… Обними меня…

— Нет! Не надо, пожалуйста! — Харита обхватила мать, прижалась щекой к ее лбу.

— Позаботься о них, Харита… — Голос ее перешел в еле слышный шепот… — Больше… никого… не осталось…

Царица кашлянула, судорога прошла через ее тело, и она больше не шевелилась.

Когда Харита через некоторое время приподняла голову, то увидела долговязую фигуру Аннуби. Он шел с места побоища. Она встала, подошла к нему, ухватила за руки.

— Она мертва… моя мама мертва.

— Этого не должно было случиться, — сказал он, глядя прямо перед собой. — Этого никто не ждал.

— Где мои братья, Аннуби? — выкрикнула Харита. — Где мои братья?

— В безопасности. Я сумел их уберечь, — отвечал он.

— А мой отец, Аннуби… где он? — она вновь зарыдала.

— Поскакал за этими… за людьми Нестора. Они напали на нас во время сна — перебили сонных. Нас предали. Я спал. — Он повернулся к Харите. — Ты что-то говорила про свою мать?

— Она мертва! — вскричала Харита. — Ой, Аннуби, ее нет, нет!

— Где она?

— Там, — отвечала Харита, указывая на повозку.

Прорицатель подошел к мертвой царице, встал на колени и коснулся ладонью ее щеки.

— Прости, Брисеида, — прошептал он. — Мы видели, но не видели… слепцы… Я должен был догадаться… предотвратить. Смерть царской особы… я думал… это о Верховном царе… — Он устало махнул головой. — Я не знал, что будут другие. Я спал… слишком долго.

Стоявшая рядом Харита начала всхлипывать.

Он выпрямился и резко обернулся, обнял Хариту за плечи.

— Нет, Харита, сейчас не время для слез.

— Не понимаю, — плакала она. — Я рвала цветы… я слышала… я нашла ее…

Подбородок ее задрожал.

— Знаю. Но сейчас ты должна думать не только о себе. Есть и другие. Скорбеть будем позже, а сейчас перед нами большая работа. Ты мне нужна, чтобы заняться ранеными.

Она высморкалась, утерла глаза, и они вместе двинулись по месту побоища, разбирая, кто живой, а кто мертвый, и по возможности оказывая помощь.

Харита работала, не думая ни о чем, чувства ее притупились, руки и ноги делали, что говорил Аннуби. Она помогала перевязывать раны и вправлять сломанные кости — тянула, держала, приподнимала, обматывала, завязывала, где велели. Они еще продолжали заниматься ранеными, когда впереди на дороге послышался стук копыт.

— Прячься! — зашипел Аннуби.

Харита не шевельнулась. Прорицатель взял ее за руку и развернул.

— Под повозку! Быстро!

В этот момент из леса вылетела колесница. С нее спрыгнул Аваллах. Из ран на его плече и груди шла кровь. Харита подбежала к нему, обвила руками за шею.

— Ты цел?

Аваллах оторвал ее от себя и медленно подошел к Брисеиде. Мгновение он смотрел на мертвое тело жены, затем встал на колени и поднял его на руки. Он отнес свою царицу в тень деревьев, где они спали перед нападением, мягко опустил на землю и сложил ей руки на груди.

Харита подошла, взяла его за руку.

— Она вернулась за тобой, — сказал Аваллах, не глядя на нее. — Она была в безопасности, но вернулась искать тебя.

Он вырвал руку.

В этот миг подъехал Киан с остатками стражи — отряд, выехавший из Сарраса, не досчитался более чем половины. Царь быстро повернулся и принялся отдавать распоряжения:

— Мы поскачем к Сейтенину. Я хочу добраться до его дворца, пока не стемнело. — Он повернулся к прорицателю. — Аннуби, приведи царевичей. Я хочу их видеть.

В мягком грунте вырыли неглубокие могилы и закопали мертвых. Тело царицы накрыли плащом и отнесли в повозку. Харите велели в одиночку сопровождать мертвую мать. Аннуби, посчитавший наказание суровым и ненужным, попробовал было вмешаться.