Онлайн книга «Метод 2. Обратная сторона любви»
|
– Ошибки не может быть?.. – Да нет, эксперты перепроверили по нашей просьбе! – Судя по состоянию тканей, смерть наступила от холода. – Он замерз! До смерти! Летом! – Каховский ликует. – Он же сгорел… – Есеня вопросительно смотрит на Каховского. – Ну да! А перед смертью его заморозили! Понимаете? Заморозили. А потом сожгли. Это ж маньяк, да? Серийник? Нормальный бы такого не сделал, да? – Следы остались? – Дождь все смыл. Лето в этом году рекордное по осадкам. Мы когда приехали, здесь все – в кашу. – Широков внимательно смотрит на Есеню. – Свидетеля нашли? Который звонил? Он мог еще что-то видеть… – Нет… Не нашли… – Номер не определился? – Определился. Со стационара. У нас сейчас в каждой деревне поставили. В рамках федеральной программы, так сказать. И вот он с Заимовки позвонил как раз… В пять сорок утра. – Ну, поехали… – Куда? – В Заимовку. Следователи переглядываются. Каховский пожимает плечами и идет за ней первым. В комнату заводят Чингачгука. Он не без удивления смотрит на Женю напротив. Женя ждет, пока конвойный выйдет из комнаты, после чего встает, достает платок из кармана, и завешивает им видеокамеру. – Бить будете? – Тебя побьешь. Ты сам кого хочешь. Женя возвращается на место, садится, смотрит на Чингачгука с обезоруживающей улыбкой. – Все нормально. Все утверждено и одобрено. Чтобы добиться максимального доверия, запись отключена. – А я как раз чувствую, доверять сразу больше стал. Умный ты. В институте, поди, учился. Пять лет. – Шесть. Поболтал бы я с тобой. В другое время. Правда, ты личность интересная. Это ж додуматься, скальпы снимать. Ты думал, мы в прериях, да? – А ты думаешь, нет? – А Меглин кто в твоей раскладке – следопыт? Он тебя сюда засунул? – Ну, он и сам сюда загремел. Так что есть в мире правда. – Ну, ты ведь индеец. Знаешь. Жизнь и так, и так может повернуться. Сегодня сел. Завтра вышел. Удалось задеть Чингачгука за живое. – Тебе-то с него снять скальп не хочется? Со следопыта. Чингачгук смотрит на него удивленно. – Нет. Я на пути исправления, товарищ начальник. Что-то со звоном падает на пол. Женя двигает ногой под столом – тонкий нож с длинным лезвием. – Я псих, но не сумасшедший. Чтоб себе с пола ШИЗО поднимать? – Ты не сумасшедший. Но псих. Ну, шизо. И что? Что тебе терять? Нечего. А получить можешь многое. Скальп. Меглина. Долгое молчание. – Тебе это зачем? – Я тебе не должен отвечать, но… услуга за услугу. Наследил он. Уйдет – всем станет легче. Вин-вин ситюэйшн, как говорят наши партнеры. Деревня в несколько домов и дач производит впечатление нежилой, хоть и не заброшенной. Есеня и следователи – у красного телефона под плексигласовым колпаком, грибом на ножке, выросшим при въезде в деревню. – Деревенские им часто пользуются? – Нет. Мобильные у всех. Говорю же, в рамках программы. – А зачем он сюда поехал? – Чтоб не светиться. Ну, чтоб не затаскали, понимаете?.. – Значит, местный? – Или бывает здесь часто. В деревне народу мало, дороги толком нет. Случайно сюда не заедешь. – Никто его не видел? – Говорю же – дождь стеной, тут не видно было ничего… – Отпечатки сняли? – Не было, протер. Кабинет Широкова выглядит непривычно из-за обилия зелени. Цветы в горшках, фикус, герань, ветви какого-то цветка расползлись по стене и даже окну – кажется, в кабинет проросли джунгли. Широков, вооружившись лейкой, аккуратно поливает цветы – проверяет края листьев фикуса. На одинокой доске – фото улыбающегося блондина средних лет. – Йоган Фишер, сорок три года, гражданин Германии. – Как он здесь оказался? В Вологодске? – Турист. Любовался красотами русского Севера. – С группой? – Один. Гостиницу забронировал по интернету, на шесть дней. Пробыл три. – Что в гостинице говорят? – Все в протоколах. Все опросы. Хотите, сами спросите. Мы вас там поселили. Хорошая гостиница. – Единственная… Широков окорачивает его взглядом. – У вас это случалось раньше? – Случалось что? – Люди. В соломе. Сгорали уже? По торопливому взгляду, каким обменялись Широков и Каховский, Есеня понимает, что задела больное место. – Случаи такие были. Но это другое, не надо их связывать… – Почему не надо? – Летом в стогах ночуют всякие… маргиналы. Бомжи там. Асоциальные личности. Бродяги. Студенты, на рок-фестиваль приезжают. Наркоманы. – Считается, вроде теплее там… В стогу то есть. – А иностранцы? Пропадали? – Нет. – Я хочу посмотреть все дела по сгоревшим. Широков выкладывает перед Есеней папки с файлами. – Горят, по дурости своей и неосторожности. Костер разведут по пьяной лавочке – и все. Кто ж костер разводит у соломы? Есеня быстро просматривает несколько папок, открывая только первые листы. – У большинства личности не установлены… – А как их установишь? Они документы заранее не откладывают в сторонку, знаете ли, даже если они у них есть! – Анализ ДНК не пробовали? Чудеса творит. – Дорого. – Отправьте два запроса. Первый – анализ ДНК всех погибших. – Это невозможно. Тела кремированы. Сначала они сами постарались, мы только завершили. Есеня вопросительно смотрит на него. – А что мне – хоронить их? Земля дорогая. Есеня оставляет машину у гостиницы, невысокого двухэтажного здания. Идет ко входу с небольшой сумкой. Из магнитолы у окна доносится надрывный шансон. Есеня заходит в гостиницу, где администратор, приятная улыбчивая блондинка за тридцать с бейджиком на груди «Надежда», одетая чуть теплее, чем требуют обстоятельства, – теплый свитер, жилетка, – моет полы. Есеня в своих мыслях, не замечает, что проходит грязными подошвами по чистому полу. – Ну елки, только вымыла… Надя с досадой смотрит на Есеню. Есеня смотрит на свои следы, на Надю с тряпкой в руке. |