Онлайн книга «Дни Солнца»
|
Бармен выключил телевизор. – И что он вам сказал? – спросил Андрей советника. – Кто? – Этот, с базара. – Ничего. Молчит да мычит. – И все? – Все. Ну, кроме ожога в загривке. – Электрошокер? Советник смотрел перед собой, будто считал что-то. – Так что ж – открылись чакры? Андрей хмыкнул. Советник сбивал мизинцем со стола сахарные крупинки. – Будешь играть в молчанку, от меня тоже ничего не жди. – А я чего-то жду? – Продолжения шаберовской эпопеи. – Так вы имеете отношение к стрельбе на площади? – А ты к электрошокеру имеешь отношение? – Вы все видели. – Нет, не все. – Да – имею отношение! – выпалил Андрей. – Но не имею понятия, какое именно! – А к гранате? – К какой еще гранате? – К той, которая шарахнула по идиотам, которые бросили ее. – Имею, да! Беру все на себя. Что еще? – Ничего, – вздохнул советник. – Остынь. – Вы имеете отношение к площади Богородицы? – повторил Андрей. Советник откашлялся. – Имею. – И так просто об этом говорите? – А как еще об этом говорить? На площадь я тогда смотрел, как ты на меня сейчас. Но в одном я как тогда был уверен, так и сейчас – уж прости, – родитель твой получил по заслугам. Знал, на что шел. – Знал, что шел на смерть? – Человек, если он не дурак и не святой, всегда знает, когда переходит черту. Андрей облокотился на стол. – Какую еще черту? Советник тоже налег на столешницу. – Шабер сказал тебе, что целью покушения был отец, что ранение цесаревича должно было приковать внимание к цесаревичу? – А разве не так? – А он не сказал, что сначала это и была отцова операция? – Какая операция? – Андрей глядел с ненавистью в воспаленные, из-за плюсовых стекол как будто вытаращенные глаза советника. – Собственное убийство? – Убийство ее величества и свое легкое ранение. – Вы с ума сошли? Советник с равнодушным видом отшатнулся. – Ну так вот… Отец твой, как и некоторые, был уверен, что ее величество причастна к смерти государя… – Ничего подобного! – вскинулся Андрей. – …Скажу сразу, – продолжал советник громче, – заговор с ее участием – чепуха. Только благодаря ей государь прожил больше того, что отмерял комитет. У твоего отца на этот счет были свои резоны. Он дружил с государем. Даже породнился. И стоило роженицам помахать бумажкой про яд, как они заполучили союзника. Бумажка, правда, потом заменилась другой бумажкой. Да и кому нужен яд, если дело сделано? – Какой еще другой бумажкой? – Справкой. Даже двумя. – О чем? – О бесплодии государя и об отце цесаревича. Андрей подумал, что ослышался. – О бесплодии? Вы хотите сказать… – Я хочу сказать одно, – подхватил советник, краснея. – Я хочу сказать, что биологический отец наследника – Данила Мертвый. Я хочу сказать, что твой отец решил чинить суд по своему разумению. Я хочу сказать, что он увидел корону у себя на голове. И хочу сказать, черт вас всех дери, что все это начинается по новой. Андрей приподнял руку. – Стойте. Цесаревич – это… – Он недоуменно фыркнул. – Но как вышло, что стреляли в отца, если он готовил операцию? – Перехват. – Какой перехват? – Мы перехватили операцию. – Но почему вы хотя бы не арестовали его? Советник почесал щеку. – А за что? За красивые глаза? Андрей взял солонку и, пытаясь читать этикетку, вертел в пальцах. Буквы скакали и рассыпались у него перед глазами. – И вы просто вели его. Как зверя в засаду. – Как зверя в засаду, – отозвался советник. – Вопрос только, в чью засаду… Да и что еще оставалось? Вызвать на беседу, чтобы он плюнул нам в морду? – И значит, тот, кто стрелял по его команде, стрелял в него? – Тот, кто стрелял по его команде, и должен был стрелять в него. – Но его пулю, ту, в ногу, получил цесаревич? – Ну, в общем, да. – И вы хотите, чтобы я поверил, что ее величество дала на это согласие? – Ее величество не давала согласия. – Она была не в курсе операции? – Будем считать, я не слышал вопроса. – Почему? – При чем тут ее величество, если тебя интересует пуля? – Ладно. И что с пулей? – Ничего. Не было никакой пули. – А что? – В кармане у цесаревича сработала шутиха, или как ее там. Если бы кто видел все это вблизи, он бы увидел и подлог. – Час от часу… – Андрей озадаченно расставил руки. – А шрам? – Какой шрам? – Шрам от пули у цесаревича. – А шрам – и была забота того, кто потом вырезал из ноги то, чего там не было отродясь. – Хорошо. Те справки, из-за которых сыр-бор, – ведь после площади они никуда не делись? – Никуда не делись. – Тогда какой смысл был в стрельбе? – Смысл был не в стрельбе. – А в чем? Советник покусал губу. – В предощущении короны на голове. – Опять… вы не понимаете… – Андрей раздернул плащ. – Того, кто там что-то ощутил с короной, – вы убрали его. Концы в воду. Холостые патроны. Я это понял. А что со справками? – А что со справками? – выпучился советник. – На кой черт они сами по себе? Кому их было предложить? Тебе? – Зачем мне? – А кому еще? Андрей пожал плечами. – Газетам… Отдуваясь, советник стал ворочаться на скамье, как если бы чувствовал удушье. – Скинуть справки в газеты значило выкинуть белый флаг. Оплеуха вышла бы сочная, спору нет. Но прощальная. После этого комитет мог рассчитывать разве что на вторжение. – То есть отец был единственный, в чьих руках эти справки имели вес? – Именно так. |