Онлайн книга «Сады Виверны»
|
Наконец послышались шаги Анри. Когда он поравнялся со мной, я ударил его ножом в шею. Он шарахнулся и упал на четвереньки, но на этот раз я не стал медлить – схватил его за волосы и с такой силой полоснул по горлу, что струя крови ударила в пол. На шум из чулана выскочила Анна со свечой в одной руке и ножом в другой. Я отпустил Анри – он плюхнулся плашмя на пол. Анна присела на корточки, поднесла свечу к залитому кровью лицу и проговорила сквозь зубы: – Теперь у нас два трупа. Но этого хватятся с утра пораньше. Нам потребовалось не меньше двух часов, чтобы отвезти на тележке для горшков оба трупа к садовым печам. Кирпичные чудища еще дышали жаром, и, когда я при помощи длинного шеста кое-как затолкал в топку тела, предусмотрительно политые маслом, они тотчас вспыхнули. Впрочем, предусмотрительность – заслуга Анны. Внезапно из-за деревьев нас окликнул встревоженный голос: – Ehi, che state facendo? [69] Мы прыгнули в кусты и побежали к замку. О том, чтобы попасть в дом через главный вход, не могло быть и речи. В свете луны я заметил узкую тропку, которая вела к дверце, подходящей разве что для собаки. Выбора, однако, у нас не было. Ногой выбив дверцу, я пробрался внутрь, Анна последовала за мной. Передвигаться приходилось на четвереньках, но вскоре лаз превратился в коридор, и мы смогли выпрямиться. Когда глаза привыкли к темноте, стало понятно, что перед нами два пути – налево во тьму, где что-то булькало и урчало, или направо по коридору со сводчатым потолком и стенами, покрытыми слизью, которая поблескивала и переливалась, отражая слабый свет, проникавший сюда из глубины подземелья. С ножом в правой руке я решительно двинулся направо, и вскоре мы оказались в том самом зале, где в огромных бутылях, освещенных фонарями, были заключены шестеро мужчин. Анна была поражена этим зрелищем. Бутыль, в которой лежал человек, как две капли воды похожий на кучера Дени, была пуста. Я взял Анну за руку и подвел к последней в ряду бутыли. – Это и есть Арман де Брийе, мой друг, о котором я тебе рассказывал. Она присела на корточки перед бутылью и спросила: – Как же он туда попал? В горлышко можно с трудом засунуть руку, но не человека… – Повернув голову, устремила взгляд в темноту, сгущавшуюся за дальними колоннами. – Там, кажется, кто-то есть! Подхватив фонари, мы двинулись за колонны и вскоре увидели их – молодых женщин, девушек, девочек, которые сидели вдоль стены на скамье со связанными руками и ногами с мешками на головах. Одеты они были в одинаковые сорочки до пят. Я снял мешок с ближайшей девушки – это была брюнетка с кляпом во рту, глаза ее сверкали гневом. – Дочери аристократов, – сказал я, отвечая на взгляд Анны. – Родители отдали их маркизу, да еще заплатили, чтобы он спас их от неминуемой смерти. Гражданин Боде уверял меня, что на самом деле де Бриссак намерен воспользоваться ими в каких-то своих целях, не имеющих ничего общего со спасением. Он сказал, что их ждет нечто такое, что страшнее смерти… – Что? – Не знаю. Анна вдруг приложила палец к губам и присела. Я последовал ее примеру. Мы погасили фонари и замерли. Дверь бесшумно отворилась, и в зал вошел кучер Дени, а за ним – Манон. Дени подошел к пустой бутыли и стал раздеваться. Маркиза вдруг опустилась перед ним на колени и, когда кучер остался в костюме Адама, подалась к нему. Мы не видели, что они делали, но догадывались. Догадки наши, однако, оказались верны лишь отчасти. Не прошло и минуты, как Дени стал уменьшаться в росте, а вдобавок как будто сузился, и маркиза, схватив его за ягодицы, принялась за дело с еще большей энергией, и вот уже кучера не было видно за ее спиной, а когда она поднялась на ноги, Дени исчез. Манон подбежала к бутыли, прильнула губами к горлышку и выплюнула белую струю. Сосуд наполнился паром, который забурлил, всклубился, стал постепенно сгущаться, обретая форму, и через несколько мгновений в бутыли возник Дени с безвольно опущенными руками и ногами. Тяжело дыша, маркиза выпрямилась и приложила к губам платок. – Что же вы не аплодируете, господа? – раздался сзади голос маркиза. – Где еще вы могли бы насладиться таким зрелищем? Мы вскочили, но де Бриссак остановил нас жестом. За его спиной маячили слуги. – Нет-нет, Мишель, уберите свой нож! Вам и вашей подруге никто и ничто не угрожает. Пришла пора объясниться, не так ли? Пойдемте-ка наверх, там и поговорим. – Он поймал мой взгляд. – Даю слово, что в наше отсутствие с этими девушками ничего не случится. – Маркиз с усмешкой поклонился. – Прошу, мадемуазель, и вы, господин д’Анжи! Поднимаясь по лестнице, мы услышали какой-то шум за стенами, и маркиз взглядом приказал одному из слуг выяснить, что там происходит. В кабинете де Бриссака, в простенке, висело большое зеркало, в котором я с содроганием не увидел ни маркиза, ни Манон, но зато увидел себя, залитого кровью, и Анну, пытавшуюся на ходу стереть с лица коричневую родинку. Маркиза протянула ей платок и шепнула что-то ободряющее, вызвав у девушки слабую улыбку. Я опустился на диван, где было место и для Анны, но она предпочла кресло. Не успел я обидеться, как маркиз с улыбкой протянул мне бокал. – Старый арманьяк придаст вам сил, мой друг. Прежде чем сделать глоток, я принюхался, но запаха крови не почувствовал. Лицо де Бриссака, не спускавшего с меня взгляда, расплылось в улыбке. Анна так увлеклась удалением родимого пятна, что не заметила моего взгляда. Де Бриссак прошелся по кабинету и сел в кресло напротив меня. – Всего несколько дней, как вы здесь, а сколько событий! – Он покачал головой. – Признаться, не ожидал, что вы проявите такую смекалку и настойчивость, дорогой Мишель. Все эти дни мы наблюдали за вами, пока не поняли, что вы достойны нашего доверия… На всякий случай я учтиво поклонился. – А когда вы добрались до книги Огюста, стало понятно, что скоро вы сами во всем разберетесь. Поэтому мне хотелось бы попросить вас об одном – воздержитесь от поспешных выводов… – Честно говоря, – сказал я, – никаких выводов у меня пока нет. – Тем лучше! – Маркиз согнал с лица улыбку. – Но вы ведь прочли историю о Манон и ее сестре? И, разумеется, обратили внимание на даты, которые не могут не шокировать… |