Онлайн книга «Бойня»
|
– Возвратник? – Ну да. Тот, кто дал вам “ауди”. Мы, признаться, обеспокоились. Я-то даже не сообразил, что их машины уже в деле. Свиней то есть. – Ну да… мне дали напрокат, если можно так сказать. – Да ладно, и так все ясно, нечего объяснять. Не этот же, как его… Бремминг дал вам машину. О нем уже позаботились. Стальберг молча пожал плечами. Он понятия не имел, как ему следует реагировать. Как бы повел себя на его месте стопроцентный американец? Бритый хлопнул его по спине: – Все в порядке. Не напрягайтесь. Стальберг изобразил извиняющуюся улыбку. – В вашем Заполярье, как погляжу, умеют шутить… не ожидал. Да и я к тому же… перебрал вчера этого вашего аквавита. – Первый раз на шведском празднике? – И последний. До сих пор рыгаю анисом и еще какой-то дрянью. – Тмином, – расхохотался охранник. – Рыгать полагается тмином! Стальберг снял комбинезон. Все тело зудело, будто вонь материализовалась и просочилась в мельчайшие поры тела. – А где умывальник? – В туалете. Вон там… – охранник показал на дверь в дальнем углу. Через пять минут Стальберг уже сидел за рулем белой “ауди” Класа Бремминга. Бритый стоял у водительского окна. – Хорошо работаете, – похвалил Стальберг. – Продолжайте в том же духе. – Да и вы не отставайте. – Посмотрим. У нас еще все впереди. – Простите, если заставил нервничать. Пошутить хотел. – “Нервничать”… не то слово. У вас тут местечко, скажу я вам… – Дерьмо. Помойка. Можете не выбирать слова. С другой стороны, без нас вся Швеция превратилась бы в помойку. Стальберг не ответил. Кивнул на всякий случай и передвинул джойстик автоматической коробки. Посмотрел в зеркало – охранник стоит и машет ему рукой. Лысина сияет под утренним солнцем, как “Глобен” в миниатюре. “Глобен”. Огромный крытый стадион, который скоро исчезнет со всех открыток с видами Стокгольма. Появились первые сообщения. Биби постоянно мерещилось лицо Глории – круглое, с розовыми щеками и озорными, с постоянной искоркой смеха глазами. Светлая блузка, которую она выбрала перед уходом. Они их забили на бойне. Именно так выразился журналист из CNN. Забили. Как свиней. Биби сначала не могла взять в толк – о чем он говорит? Потом начало постепенно доходить, очень медленно: мозг отказывался верить. Сидела перед телевизором как парализованная. Вначале не было никакого сигнала, потом показали давно забытую сетку настройки, потом – заставку ТВЗ. Буквально через минуту и заставка исчезла – появился логотип CNN. Программы сменяли одна другую весь день. Прямая трансляция выступления американского президента. Пресс-конференция – ее повторили несколько раз, то целиком, то отрывками. Биби выучила некоторые фразы наизусть. Случилось немыслимое. Случилось то, чего никогда не случалось и никогда не должно случиться. Потрясенные отклики со всех концов планеты. …Глория Эстер, известная во всем мире писательница, лауреат, почетный член… Потом Стокгольм: американские полицейские выводят Юхана Сверда из Сагерского дворца. И самое жуткое – фотографии с бойни под Норртелье. Этот американец каким-то образом выследил грузовики-скотовозы. Биби была потрясена как никогда в жизни. Снимки, сделанные внутри забойного цеха, не показывали. Мы должны щадить чувства наших зрителей, сказал ведущий. Но и так все ясно. Тысячи людей, забитых, как животные. Не укладывается в голове. Обнаружены одиннадцать боен, но, согласно найденным в канцелярии статс-министра документам, этих точек вдвое больше. Подключены войска, всю страну прочесывают в поисках выживших. По предложению Европарламента назначено временное правительство. То и дело на экране возникает большой бетонный барак, окруженный желто-голубой лентой оцепления. На площадке перед бойней десятка два полицейских машин с включенными мигалками. Крупный план: предвыборная афиша Партии Здоровья. Ничего не подозревающий народ несет деньги к автомату для вкладов, а с обратной стороны толстяк со свиным рылом в костюме-тройке, ухмыляясь, жует падающие в прорезь ассигнации. Картинка меняется. Зависшие вертолеты, и опять Юхан Сверд. Лица не видно – закрыл ладонями. Внезапно зазвонил телефон. Биби некоторое время недоуменно смотрела по сторонам, словно не понимая, откуда взялся этот звук. Никлас. Звонит из какого-то богом забытого места, связь то и дело прерывается треском и шумами. – Ты слышала? Биби хотела ответить, но не смогла, перехватило горло. Слезы жгли глаза. – Тетя Биби, ты меня слышишь? – Я знала… знала… что-то не так… все время знала. Не может человек пропасть бесследно! Не может… – Она разрыдалась и, чуть успокоившись, произнесла: – Не могу поверить. – Никто не может. – Ты говорил с Хансом Кристианом? Молчание. – С Хо-Ко? Говорил? – Он… ты же знаешь. Многие исчезли. – О нет… Что же это творится? – Биби прижала ладонь ко рту, чтобы не закричать. На экране мелькали кадры тысячной пресс-конференции. Развеваются американские флаги. Темноглазый президент в белой сорочке. “В такой день мы должны наконец понять: ответственность лежит на всех нас”. – Мне срочно надо в редакцию, – торопливо сказал Никлас. – Забегу попозже. Опять появилась панорама “Глобена” с дрона или с вертолета. – Тетя Биби? – Не волнуйся. Со мной все в порядке. – Позвоню позже. – Будь осторожен, Никлас. Ради всего святого – будь осторожен. – Кошмар закончился. Или… нет, но… Будем считать так: закончился. Она положила телефон на колени и посмотрела на экран. Огромный амфитеатр “Глобена” пуст. Полы блестят – еще влажные, недавно мыли. И что? И в самом деле закончился? И вновь бетонный параллелепипед бойни в Норртелье. Здесь по-прежнему развевается шведский флаг. – Алло! Алло! Есть здесь кто-нибудь? Ландон взбежал по лестнице на второй этаж. Он так и кричал: “Алло, алло”. Не “Хелена”, не “Молли”. Боялся произнести имена. Стальберг рассказал историю с машиной слишком поздно. Сначала, не отрываясь от ноутбука, отправлял тексты и снимки в редакцию в Нью-Йорке. И только в гостинице, когда команда журналистов из CNN была уже в воздухе, вспомнил. |