Книга Девушка из песни, страница 78 – Эмма Скотт

– Думаю, уже слишком поздно, – мрачно произнес он с грустной улыбкой. – Но спасибо.

Ривер поцеловал меня в щеку и быстро вышел через боковую дверь вслед за Холденом.

Я тоже вышла из зала, остановилась перекинуться парой слов с друзьями из футбольной команды и математического клуба. Каждый разговор казался все более и более натянутым, пока наконец я смогла улизнуть и вызвать такси. Я прижалась лбом к прохладному стеклу автомобиля. Мне хотелось забраться в постель, накрыться одеялом и сбежать от этой тяжелой грусти.

– Какой? – спросил водитель такси.

– Вот этот, – ответила я. – Тот, что с табличкой «продается» на фасаде.

«Худший… день рождения…» – подумала я и рассмеялась, чтобы не расплакаться.

В доме было тихо. Мама, вероятно, была в своей комнате, а папа в кабинете, в щели под его дверью я видела голубоватый свет телевизора. Я поднялась к себе в спальню и попыталась расстегнуть пуговицы на платье. Стерла макияж, распустила волосы и переоделась в пижамные шорты и футболку.

А потом долго лежала, уставившись в потолок, и думала о том, что будет дальше. Переезд в Техас. Миллер переедет в Лос-Анджелес, чтобы записать свой альбом. Родители разъедутся по разным концам страны, как можно дальше друг от друга. Столько дорог когда-то шли параллельно, а теперь расходились, и я понятия не имела, куда приведет моя. И насколько далеко от Миллера.

Я уже почти заснула, когда за окном моей спальни раздался знакомый скрип шпалеры. В открытом окне, впускавшем свежий летний воздух, появился Миллер. Он пролез внутрь и спрыгнул с моего стола, поставив сумки и футляр с гитарой на пол.

Я резко села, взглядом и сердцем впитывая его образ.

– Ты здесь.

– Надеюсь, ничего, что я пришел. Я не могу вернуться домой.

Я вскочила с кровати и бросилась к нему, обняла его, пряча свое смятение у него на шее.

– Эй… – Он погладил меня по волосам. – Что такое? Случилось что-то?

Я покачала головой, уткнувшись ему в грудь, и взяла себя в руки.

– Ничего. Боже, Миллер, я так за тебя рада. Расскажи мне все.

Он отстранился, его прекрасные глаза загорелись, и впервые за долгое время он выглядел счастливым. Тяжелое бремя бедности немного уменьшилось.

– Не могу в это поверить, черт возьми, – признался Миллер. – Они немного пообщались со мной, а потом отвели в студию. Они хотели сразу же что-нибудь записать. Чтобы испытать меня, или… не знаю зачем. – Он недоверчиво покачал головой, затем его взгляд смягчился. – Я спел «Yellow». Нашу песню. Потому что это первая песня, которую я исполнил перед кем-то. Для тебя, Вайолет. Ты – главная причина выпавшей мне возможности.

Я покачала головой.

– Это Эвелин. Ее блог…

– Нет, – горячо возразил Миллер, обхватывая ладонями мое лицо. – Ты первая в меня поверила. Ты не ждала тысячи просмотров и сотни комментариев. Ты с самого начала знала, кто я. Ты приняла меня, грязного, нищего и провонявшего машиной. – Он придвинулся ближе, пристально сверля меня взглядом. – Я собираюсь записать этот альбом, и каждая гребаная песня будет для тебя. Каждая.

Я прикрыла глаза и прильнула к нему, обнимая его за талию и позволяя держать меня. Чувствуя его силу. Он, как всегда, понимал, что меня раздирают более сильные, глубокие эмоции.

– Ви? – Он отстранился, и его лицо вытянулось при виде моих слез. – Я знаю. Будет отстойно находиться в Лос-Анджелесе без тебя. Но я всегда могу запрыгнуть в самолет и уже через час оказаться рядом с тобой.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, Миллер. Прошу тебя.

Он медлил, задержав на мне встревоженный хмурый взгляд, поэтому я приблизилась и поцеловала его. Сначала нежно, потом настойчивее. Требовательнее. Мне нужно было раствориться в нем.

Мой пыл разбудил его, и Миллер отдался моему поцелую, упиваясь им. Наши языки скользили в идеальном танце, ритме, дыхание синхронное. Полная гармония движений тел.

«Потому что мы созданы друг для друга».

Он отстранился, едва дыша.

– Господи, чуть не забыл. С днем рождения, Ви.

– Ты знаешь, что это значит.

– Да, – ответил он, его взгляд потемнел, а кадык дернулся. – Ты уверена?

Я больше ни в чем не была уверена, только в нем. Он должен узнать про Бейлор, но не сейчас. Сейчас между нами не должно быть ничего, кроме этого.

Глаза в глаза, потемневшие от эмоций, дыхание в унисон. Соприкоснулись губами, но снова отстранились; еще один взгляд Миллера, проверяющий. А затем долгий глубокий поцелуй. Словно упиваясь друг другом. Медленные поцелуи, не оставлявшие места для дыхания, и я вбирала всем существом каждый из них. Провела руками по его волосам, широким плечам, вниз к пояснице. Но все же я чувствовала его нерешительность и бурлившее внутри желание.

– Прикоснись ко мне, Миллер, – прошептала я. – Прикоснись ко мне везде.

Уверенность в моих словах освободила его. Он стянул мою футболку через голову, волосы рассыпались по плечам. Его затуманенный взгляд скользнул по моему телу, посылая мурашки по коже.

– Потрясающая, – произнес он, накрывая мою полную грудь ладонями, горячие губы касались нежной кожи моей шеи. – Как же сильно я этого хочу.

Такая неприкрытая ранимость в его охрипшем от желания голосе. С моих губ сорвался тихий звук.

– Я тоже.

Потом снова поцелуи, пока время целомудренных прикосновений не подошло к концу. Я сняла с него футболку и жадно впитывала его красоту, повсюду блуждая ладонями, пока не добралась до датчика на животе.

– Это не опасно?

– Думаю, нет, – ответил он. – Вообще-то я не знаю. Никогда раньше этого не делал.

– Я все еще не могу поверить, что ты ждал меня.

Он слегка улыбнулся и пожал плечами.

– Это ты меня ждала. Мы ждали друг друга, потому что, если отбросить в сторону всю чушь и мишуру, кто останется? Для меня, кроме тебя, никого нет. И никогда не было.

Миллер снова поцеловал меня, его горячее тело из твердых мышц прижалось к моему, грубые ладони гладили по моей спине. Он так много работал руками, столько нес на своих плечах, и меня переполняла гордость за то, что я собиралась подарить ему эту ночь.

Я подошла к кровати, потянув его за собой, и легла на спину. Тяжесть его тела была так приятна. Такая твердая, реальная, она удерживала меня в настоящем, тогда как мысли норовили унестись к будущему, в котором между нами пролягут десятки сотен миль.

Миллер целовал меня чувственно, с благоговением. Наши тела без раздумий реагировали друг на друга. На уровне инстинктов. Мои бедра подавались ему навстречу, пока он вжимался в меня, как в прошлый раз. Но на этот раз предвкушение большего буквально наэлектризовало воздух между нами. Неизведанные ощущения, нетронутая кожа, ожидание.