Книга Операция «Мираж», страница 5 – Николай Лузан

План нашел поддержку у Директора ФСБ, и Кочубею неделю пришлось вживаться в роль Литвина. Придирчивые экзаменаторы — Сердюк и Градов результат одобрили. Последнее слово оставалось за ЦРУ, но и оно сказалось в пользу российских контрразведчиков. Перси, похоже, не заподозрил подмены и заглотил наживку — тонкую дезу. Следующий ход в операции был за американской разведкой.

Николай старался об этом не думать и хотел только одного — забыться на время, но не удалось. В кабинете его ждал майор Остащенко — верный друг, с которым он познакомился в Новосибирске во время учебы на Высших курсах военной контрразведки. Юрий встретил его с довольной улыбкой:

— Коля, ты молодчик!

— Не кажи гоп. Посмотрим, что скажет Сердюк, — устало произнес Кочубей.

— Скажет! Давай к нему, он ждет, — поторопил Остащенко.

— Погоди, — Кочубей направился к крану, смыл с лица грим, сменил рубашку, и только потом они направились на доклад к Сердюку.

В кабинете начальника ведущего отдела Департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-майора Анатолия Сердюка собрались основные участники операции. Обычно сдержанный, он на этот раз не стеснялся своих чувств. Его взгляд говорил Кочубею красноречивее всяких слов. В нем смешались радость и гордость за подчиненного, сумевшего сделать, казалось бы, невозможное. Опытный разведчик Перси не раскусил подмены и принял все за чистую монету.

Сердюк порывисто обнял Кочубея и сказал:

— Коля, слов нет, высший класс!

— Старался, Анатолий Алексеевич, а как оно получилось, вам виднее, — ответил Кочубей.

— Еще как получилось! Это же надо, такого волчару, как Перси, обдурил! — воскликнул руководитель бригады оперативно-технического обеспечения операции полковник Вадим Зоркий. Уж он-то, «прокрутивший» через свои скрытые микрофоны и объективы десятки шпионов, хорошо знал, чего это стоило Николаю. Дружески похлопывая его по плечу, он шутливо заметил:

— Если бы не знал, кто морочил Перси голову, то своими бы руками задушил мерзавца!

Сердюк не поддержал шутки. От него не укрылась легкая тень, промелькнувшая на лице Кочубея.

— Коля, что-то не так? — насторожился он.

— Был один скользкий момент.

— Когда Перси насторожил твой голос?

— Да.

— Мы тоже понервничали, острый был момент, но ты не поскользнулся и классно отыграл! С ангиной вовремя ввернул.

— Что говорить, вылитый Литвин! — рассеял последние сомнения Зоркий.

— Надеюсь, — повеселел Николай и выложил на стол сверток.

— Это еще что? — поинтересовался Сердюк.

— Цэрэушный аванс.

— Аванс?! — переспросил Зоркий и, хохотнув, полюбопытствовал: — Сколько?

— Тридцать.

— Не густо.

— Еще сто Перси положил на банковский счет в Австрии.

— О! Другое дело! Можно шикарно гульнуть.

— Сергеич, ты чужие деньги не считай! — с улыбкой заметил Сердюк и распорядился:

— Юра, эти сдай в финслужбу, а там решат: в детдом или в Динамо.

— И вот так всегда. Как подслушать, как подсмотреть, так Вадим Сергеевич, а как шпионскую получку обмыть, так извиняйте, мы сами с усами.

— Обмоем, обмоем… Ты первый, Сергеич, — заверил его Сердюк и, подталкивая Кочубея с Остащенко к выходу, распорядился:

— Отдыхать, ребята, а завтра, в девять, как штык, — на службе! Моя машина в вашем распоряжении.

— Есть, товарищ генерал! — бодро ответил Остащенко и спросил:

— А если как огурчик?

Сердюк смерил его ироничным взглядом и, хмыкнув, заметил:

— Не советую. В последнее время ты, Юра, что-то в сортах стал путаться. В службе собственной безопасности заинтересовались, на каких таких грядках ты их собираешь.

— Знаю я тех агрономов, — отмахнулся Юрий.

— Не зарывайся, Цицерон, а то договоришься, — предостерег Сердюк.

Юрий прикусил язык, но все ж последнее слово оставил за собой:

— Товарищ генерал, ваш приказ выполним — раскрутимся на полную катушку, но военной контрразведки не опозорим.

— Когда станешь раскручиваться, не забудь про тормоза, а то, когда я надавлю, радости мало будет! — повысил голос Сердюк.

Дважды ему повторять не пришлось. Юрий с Николаем спустились к машине. Водитель — младший сержант занимался любимым делом срочника. Подсунув под голову резиновую подушку, он, свернувшись калачиком на заднем сидении, сладко посапывал, но на стук дверцы встрепенулся и осоловелыми глазами уставился на Остащенко.

— Солдат спит — служба идет. Вставай, Сашок! — добродушно пробасил тот.

— Товарищ майор, я не спал! Я только глаза закрыл, — оправдывался он.

— Не суетись, я не старшина! Протирай глаза и вперед! Нас ждут великие дела.

— Я сейчас, товарищ майор! — засуетился Сашок, выскочил из машины, на ходу заправил куртку, зачем-то протер лобовое стекло и затем спросил:

— А куда ехать-то?

— И правда, Коль, куда? — задался вопросом Юрий.

Кочубей пожал плечами. Чудовищное напряжение, наконец, спало, в душе образовалась абсолютная пустота. Юрий с сочувствием посмотрел на друга и бросил водителю:

— Домой!

— Домой? Эх, сейчас бы в Новороссийск и в море, — с грустью произнес Николай!

— О, Коля, я знаю, куда! — встрепенулся Юрий и распорядился:

— Сашок, гони на «Водный стадион».

— «Водный»? Зачем? К чему? — вяло возражал Николай.

— Зарядим волейбольчик, и все забудешь! Согласен?

— Даже не знаю.

— Нам приказано гулять на полную катушку, вот и гульнем! Приказы не обсуждаются, а выполняются!

— А-а, снова тащиться в академию.

— Не вижу проблемы! — отмахнулся Юрий и решительно приказал:

— Сашок, в академию Петра Дзержинского!

Тот шустренько развернул машину и, выехав со двора, нахально втиснулся в ревущий поток машин. Рабочий день подходил к концу, и деловая Москва устремилась за город. Они удачно избежали пробок и через пятнадцать минут были на месте. В кабинете Николай не задержался, быстро собрал спортивную сумку и вернулся к машине. Пока им повезло — центр и «Ленинградка» не стояли в заторах. Сашок быстро домчался до спортивного городка у «Водного стадиона».

Услышав звонкие удары по мячу, азартные выкрики, Николай оживился, и в его глазах появился азартный огонек. Юрий быстрым взглядом пробежался по «мастерской» площадке — там собрались все «свои» — и радостно воскликнул:

— Не прогадали! Классная выйдет заруба! Фома с Максом здесь!