Книга Число зверя, страница 41 – Роберт Хайнлайн

– Что ты, Зеб… то есть капитан. Нет, конечно. Они занимают слишком много места. Микрофильмы – да, с собой. Оригиналы в подвале. Что, я поступил неправильно?

– Совершенно правильно. Скажи, есть ли хоть один математик, кто оценил бы твои работы по достоинству?

– Капитан, разобраться в моей системе постулатов без долгого предварительного изучения могут лишь считаные единицы. Она чересчур неортодоксальна. Твой покойный кузен как раз мог – какой блестящий ум! Э-э-э… Как я теперь подозреваю, доктор Бин тоже в ней разобрался, только не дал ей ходу – по своим особым соображениям.

– Джейк, найдется ли кто-нибудь, кто хорошо относился бы к тебе и мог бы понять то, что хранится у тебя в подвале? Я пытаюсь сообразить, как нам предупредить людей. Фантастическая история из множества эпизодов без очевидной внутренней связи может и не сработать. Не исключено, что даже труп пришельца не поможет. Ты должен передать свои математические и технические разработки какому-нибудь человеку, который в состоянии в них разобраться и которому ты доверяешь. Сами мы с этим делом не справимся: стоит нам высунуться, как по нам начнут стрелять, а нам даже нечем отстреливаться. Весьма возможно, тут придется действовать всем родом человеческим сообща. Ну? Можешь ты кого-нибудь назначить своим профессиональным душеприказчиком?

– Не знаю… Есть, пожалуй, один человек. Занимается совсем другой областью геометрии, но большая умница. Он прислал мне чрезвычайно дружелюбное письмо, когда я опубликовал свою первую работу – на нее тогда все ополчились, кроме твоего кузена и вот его. Профессор Сеппо Ряйканнонен. Турку. Финляндия.

– Ты уверен, что он не пришелец?

– Что? Но он же преподает в Турку много лет! Лет пятнадцать, наверное.

– Джейкоб, – сказала я, – примерно столько же преподавал у нас профессор Бин.

– Да, но… – Мой муж обернулся ко мне и неожиданно улыбнулся. – Хильда, любовь моя, ты когда-нибудь бывала в сауне?

– Как-то раз была.

– Тогда объясни капитану, почему я совершенно уверен, что мой друг Сеппо – никакой не переодетый пришелец. Мы были в Хельсинки – мы с Дити, я имею в виду – в прошлом году на одном конгрессе. А после конгресса поехали к ним на дачу в Озерный край… и там ходили с ними в сауну.

– Папа, мама и трое детишек, – подтвердила Дити. – Несомненные люди, не пришельцы.

– Бинни был холостяк, – вставила я. – Капитан Зебби, переодетым пришельцам приходится быть холостяками, разве нет?

– Или одинокими женщинами. Или псевдосупружескими парами. Но без детей. Такой маскарад не прошел бы. Джейк, давай попробуем позвонить твоему другу. Так, сейчас в Финляндии уже завтракают, в крайнем случае мы его разбудим. Так лучше, а то еще упустим его.

– Хорошо! Мой номер комкредита: Неро, Алеф…

– Позвоним с моего номера. Твой небезопасен… если Черные Шляпы не совсем уж дураки. Умница!

– Да, босс.

– Вызови дальнюю связь.

– Слушаю и повинуюсь, о могущественный.

– Дити, ты ее дурно воспитала.

Через несколько секунд раздался невыразительный мужской голос:

– Предъявленный вами номер коммуникационного кредита недействителен. Пожалуйста, предъявите номер еще раз. С вами говорит автомат.

– Ая просто не может неверно предъявить номер, он записан у нее трижды, – сказал Зебби. – Должно быть, это сбой у них в системе. – С моей точки зрения это представлялось крайне маловероятным. – Папа, придется звонить с твоего номера.

– Попробуй с моего, Зебби, – предложила я. – С моим комкредитом все в порядке, у меня предепозит.

На этот раз ответил женский голос:

– …Недействителен. Пожалуйста, предъявите номер еще раз. С вами говорит автомат.

Моему мужу ответил третий женский голос:

– …Еще раз. С вами говорит автомат.

– У меня нет номера, – сказала Дити. – У нас с папой общий номер.

– Не важно, – мрачно сказал капитан Зебби. – Это не сбой. Нас вычеркнули. Мы – нелица. Мы все мертвецы.

Я не стала спорить. Я заподозрила, что мы в раю, еще две недели назад, проснувшись подле своего нового ласкового мужа. Но когда мы превратились в мертвецов? С момента моей вечеринки? Или того раньше?

Мне было все равно. Наш рай оказался гораздо лучше того, о котором рассказывали в воскресной школе Терри Хота. Я, конечно, не бог весть какая грешница, но, безусловно, и не праведница. Из десяти заповедей я не раз нарушала шесть и более или менее обходила остальные. Но, должно быть, Моисею в свое время открылось не самое последнее слово Господа нашего – быть мертвой оказалось так странно и прекрасно… я наслаждалась каждым мгновением – или эоном, если хотите.

ЗЕБ:

Я у себя в машине и не могу из нее позвонить! В последний раз я испытывал такое унизительное бессилие очень давно, когда мне пришлось по ошибке провести ночь в кутузке (ошибка была моя собственная). Я чуть было не решил спуститься и позвонить с земли, но на землю что-то не хотелось. Там было что-то очень недружелюбное: даже если всех нас объявили мертвыми, не следовало так быстро аннулировать наши комкредитные карточки, ведь у всех нас были высокие кредитные рейтинги.

А уж Шельмин комкредит закрывать без доказательств ее смерти было и вовсе бессовестно: она же пользуется методом предепозита.

Я пришел к выводу, что обязан доложить о происшедшем военным властям. Я связался по радио с НОРАД ^[53], назвал свое имя, воинское звание, номер резервиста, попросил дать мне код для сверхсрочных сообщений…

…И наткнулся на стандартную процедуру, от которой недолго нажить язву. Какой у меня уровень допуска? Почему я считаю, что у меня сверхсрочное сообщение? На каком основании я требую дать мне код? Известно ли мне, сколько ложных сообщений поступает в их службу в течение дня? Перестаньте пользоваться этой частотой, она предназначена только для служебных переговоров. Еще одно слово, и я вышлю за вами гражданский патруль.

Я произнес-таки еще одно слово, но уже после того, как отключился. Дити и ее отец никак не прореагировали; Хильда сказала: «Вот именно».

Я попробовал позвонить в штаб федеральных рейнджеров в Кейбабе, на озере Джейкоб, потом в штаб в Литтлфилде, потом опять в Кейбаб. Литтлфилд не отвечал; Кейбаб ответил:

– С вами говорит автомат. Текущие сообщения будут записаны на пленку, для производства записи дождитесь коротких гудков. Срочные сообщения следует направлять в главный штаб во Флагстаффе. Ожидайте коротких гудков, Бип… бип… бип… бип…