Онлайн книга «Опомнись, Филомена!»
|
– Задержите ее! – прокричали из-за спины, и в коридоре стало многолюдно. Мягкие, рыхлые, грудастые женщины пытались заступить мне путь, ухватить за волосы, поставить подножку. Действовали они молча, видимо, опасаясь шума, чем напомнили мне деревянных болванчиков маэстро Дуриарти. Я лягалась, била наотмашь, расталкивала горничных. Чикко пыхтела, накапливая жар. Довольно скоро до меня дошло, что соперницы опасаются мне навредить, и я удвоила усилия. Дверь, за которой скрылись его серенити с помощником, я помнила прекрасно, и до нее оставалось с десяток шагов, когда спина моя ощутила мощный тычок. Упав на четвереньки, я стукнулась об пол коленями. В голове гудело. Что происходит? Я попыталась встать, но лишь растянулась во весь рост. – Ты убила ее, Клаудиа? – спросили громким шепотом. – Ни звука! Перенесем девицу в спальню… Джина, помоги. Скажем, что донна Филомена прилегла отдохнуть… – Его безмятежность спросит… – А мы ответим… – Мы все повязаны, ни одна не избежит наказания. Накатили одновременно слабость и тошнота, в глазах потемнело. Кракен меня раздери, это обезвоживание! Я не пила уже около двадцати часов, соль моря выдавила из меня остатки влаги. Воспользовавшись тем, что горничные отвлеклись на совещание, и собрав все силы, я поползла к двери. «Чикко, девочка, ты волшебное создание, ты вполне можешь уловить мысленную эманацию. Мне нужно туда, в кабинет. Очень нужно!» – Она убегает! – Держите! – Ба-бах! Дверь снесло, будто от мощного взрыва. – Донна Филомена, кажется, умерла! – быстро сориентировавшись, в полный голос завопили девицы. – Наша тишайшая донна! – Наша серениссима! Чикко пыхтела, накапливая новую порцию огня. Я подняла голову, упершись взглядом в носки расшитых драгоценностями сапог. – Что здесь… – начал дож. Ухватившись за край парчового камзола, я подтянулась и, перебирая руками как ярмарочная обезьянка, поднялась на ноги. На серебряных глазах его безмятежности можно было прямо сейчас чеканить его же профиль, и цветом, и формой они походили на монеты. За спиной Чезаре я заметила помощника, письменный стол с ворохом бумаг и кувшин. Вода! Я взяла супруга за руку, вложила в его ладонь измятую бумагу, которую каким-то чудом не потеряла в драке, и проковыляла к столу. Наверное, наступила какая-нибудь сомнамбулическая тишина. Синьор Артуро, к примеру, выглядел крайне сомнамбулически. К слову, без маски он оказался вполне симпатичным молодым человеком. Схватив кувшин, я вдруг поняла, что не смогу пить. Рот закрывала проклятая нашлепка! Сосуд был полон, ноздрей касался прохладный аромат чистейшей колодезной воды, а я не могла! Может, сбежать по лестнице во двор и нырнуть в колодец? Тогда спасительная влага получит шанс проникнуть в меня через другие отверстия? В детстве Флоримон часто простужался, и маменька заставляла его полоскать нос и горло, направляя струю отвара попеременно в обе ноздри. Я поставила кувшин на стол, наклонила голову, притапливая лицо, и потянула носом. Вода хлынула куда-то не туда, кашлять с закрытым ртом было ужасно больно. Изогнувшись, я прижала левую ноздрю пальцем, потянула левой, и когда немного жидкости оказалось у самой гортани, с усилием глотнула. Да! – Какой кошмар, – сообщил мне дож, принимая пустой кувшин. – Мне позволено узнать, что еще в твоем организме, любезная супруга, устроено не по-человечески? Есть ты тоже будешь носом? Или… Видимо, фантазия в этот момент завела Чезаре столь далеко, что словами это не выражалось. Он поставил кувшин и расправил мое послание: – Ванна и одежда? Вполне скромные желания. И наши слуги не смогли тебе помочь? Встревоженные лица горничных маячили в дверном проеме, башня-прическа Клаудии качалась на заднем плане. – То есть донна догаресса написала вам «Пожалуйста», а вы не смогли? – Мы не поняли, – пропищала Клаудия. – Прочь, – вздохнул Чезаре, – вы все уволены. Позовите управляю… Свет померк, я потеряла сознание. * * * «Нобиле-колледже-рагацце» погрузилась в сон. Отзвучали упреки, вступили в силу наказания, канал обезлюдел, ночные гуляки удалились в центральную часть города. Часы башни Четырех отбили полночь. – Филомена попала в историю, – сказала Маура. Карла, сидящая на подоконнике, ничего не ответила. Панеттоне была права. Нарушительниц, как они и предполагали, заперли в спальне, посулив наутро жестокие кары. Все могло быть еще хуже, но несчастье, случившееся с директрисой, несколько отвлекло срочно вызванных в школу учителей. Сестра Аннунциата упала с лестницы, и ее увезли в городской госпиталь, вправлять вывихнутое плечо. – Уверяю тебя, – говорила подруге синьорина да Риальто, – монашка сама натерла жиром эту треклятую ступеньку. Я ее за этим застала! Натерла, потом заметила меня и отвлеклась, забыла. Поскользнуться мог кто угодно! – Капитанша обвинит нас. – На нас теперь все навесят. – Но зато никто даже не поинтересовался, где синьорина Саламандер-Арденте. И здесь Маура произнесла ту самую, оставшуюся без ответа, фразу. Девушки помолчали. – Надо что-то делать. – Блондинка села на постели. – Вдруг на Филомену напала Паола? – Голубка вернулась раньше нас, – возразила Таккола. – Ты же видела, как она хлопотала вокруг директрисы. – А твой кузен? – Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой, – вздохнула Карла. – Чезаре для девиц безопасен. То есть я имею в виду, в том, что не касается девичьей чести. Но тут Филомена, я уверена, ему не уступит, прикрывшись любовью к Эдуардо, как щитом. Боюсь, Маура, что в рыжую головку нашей Львицы могла запорхнуть мысль посетить палаццо Мадичи. Эх, не нужно было отпускать ее одну. Синьорина Маламоко решительно встала. – Нужно проверить. – Не позволю! – Синьорина да Риальто вскочила с постели и широко развела руки. – Мы уже один раз разделились. И что? Филомена пропала. Еще и твоей потери, Карла, я не переживу. Пойдем вместе. – Панеттоне, булочка моя, я пролезу в те щели, в которых ты застрянешь. – Значит, выбирай щели побольше. – Если мы попадемся… – Ах, Карла, нам нечего терять. Мы и так будем виноваты во всем, хоть в потопе, хоть в пожаре. – Два месяца до выпуска. – Меня возьмут замуж и без диплома, а ты… – Останусь старой девой и буду нянчиться с твоими пухлыми детишками? |