Онлайн книга «Вечерняя звезда»
|
– Ты прекрасна! – Вольфрам целует мне руку. Слуга наливает вино. Я не разбираюсь в вине. Вкусное. Свечи, цветы. Ужин закончен, мы сидим рядом на диване, я чувствую себя той самой девушкой из песни, без мыслей и снов, в красном шёлковом платье, расшитом осами [22]. Живёшь-живёшь, страдаешь – бац! – и счастье. Осталось только ножки поджать. Вдруг я поняла, что не знала абсолютного счастья до сегодняшнего дня. Даже после бала чудовищ. Некоторые считают время голограммой, по их идее к каждому его мгновению уже привязано будущее. Наконец-то ужасное будущее, отравившее наш первый поцелуй, превратилось в прошлое. Поцелуй… – Тут есть музыканты? – спросила я Вольфрама. – Сейчас узнаем. Пришёл долговязый скрипач. Опять «Грёзы любви»?! – Будьте любезны, сыграйте, пожалуйста, что-нибудь повеселее. Желательно, на три четверти. Кланяется. – Вольфрам, вы умеете танцевать вальс? – Конечно. У них тоже есть вальс? Скрипач заиграл «Синюю птицу» Шопена. Да уж… Определённо повеселее. Может, у скрипача, в отличие от нас, несчастная любовь? Я не заметила, как музыкант исчез. А мы замерли посреди комнаты. Нужно попросить слуг не ставить букеты сирени. Их не видно, но запах… Куда делся стол? Неважно. Зато теперь у меня будет рейтинг поцелуев. * * * Было раннее утро. Рядом спал Вольфрам. Как тихо он спит! Он вообще дышит? Дышит. Повернулся на спину. Брови сдвинуты. Наверное, ему снится что-то неприятное: бой с колдуном, например, или его мытарства в шкуре волка. Бедный! Я подула ему на лоб. Мама всегда так делала в детстве. Она говорила, чтобы отогнать страшный сон, надо легонько подуть. На банкетке лежит синее платье. Разве вчера я была не в лиловом?.. О… Как душно! Скорее на воздух. Совсем нет ветра. Каменный пол балкона почти не остыл за ночь. Парк расплывается перед глазами зелёным пятном. Стоит сегодня искупаться в озере. Почему мне так плохо? Колени подгибаются… Хочу закричать. Голоса нет. – Вольфрам! Я вижу людей. Они тревожно и напряженно вглядываются… в меня?! Вряд ли. Их лица теряют чёткость, и я ничего не слышу. Они шевелят губами. Пророчица? Нет, показалось. – Что со мной, Вольфрам? – Ты устала, дорогая. Отдохни. Твое путешествие истощило тебя. Путешествие?.. Он сразу перешёл на «ты», а у меня не получается. Обнимает. Почему я плачу? – Доктор сказал, всё наладится. Прогулки, танцы, подогретое сладкое вино с пряностями – и ты будешь в полном порядке. Танцы?.. Мама страдала гипотонией, папа держал на этот случай бутылку грузинского вина, добавлял гвоздику, кардамон, перец и мёд. И поил её из стеклянной чашечки. * * * – Сегодня у нас приём. Скромный. Человек тридцать соседей. – Извините, но я ещё не совсем поправилась. – Доктор велел больше общаться, двигаться. Нужны эмоции. Когда он такое говорил? Я и доктора-то не помню… – Ты уже три дня не встаёшь. Хорошо бы встать. Но если нет настроения, я всё отменю. Милая, твое твоё здоровье дороже всего! Три дня?! – Ладно, неудобно перед соседями. Я встану. Как душно… Почему везде пахнет сиренью? Благовония или от свечей? Кто эти люди? Некоторые вроде бы мне знакомы. Тяжёлое платье… Пить… Дайте пить!.. * * * – У неё опять мало эмоций! За что я вам плачу? – Подождите, мы разбираемся. Аш’Шахаа, ты кормил её? – Да, мой господин. – Сколько раз? – Десять. У меня всё записано. – Недостаточно. – Но она у нас всего девятую луну. Люди так часто едят? – Что ты давал ей? – Воду, мой господин. Она ела воду. – Идиот!.. – Послушайте, ваша женщина ничего не чувствует. Она сломалась? – Вы подсунули нам сломанную женщину?! – Вы обещали не только поцелуи! * * * Я сижу в парке на траве. Тёплый вечер. Вольфрам лежит рядом. Мне немного лучше. Почему я в жёлтом платье?.. – Тебе очень идёт этот цвет. Ненавижу жёлтый! Чудесный закат: небо из тёмного золота через сумрачные полосы туч уходит в нежную лазурь. А я слышу adagio из двадцать седьмой сонаты Альбинони. Человек с изысканным вкусом может заказать его себе на похороны. А покойник попроще удовлетворится adagio соль минор. – Давай искупаемся. – Он скидывает рубашку, обнимает меня и пытается притянуть к себе. Странные ощущения. Стыд, неловкость. Я отстраняюсь. – Ну, чего ты боишься, глупая? Мы же здесь одни. Увлекает на траву. * * * – Симона! Отзовись, зараза! Чей это голос? Ведьмы? Нет, нет… – Сестра! Где ты? А это кто? Виктор?! Уже и галлюцинации… * * * Мы в спальне. – Моя дорогая… Боже мой! Ничего не понимаю. Мне опять дурно. Чёртова сирень! Она везде. Я упала в обморок, очнулась здесь, а он тянется ко мне, пытается стащить платье. Ну не сейчас же! * * * – Сделайте что-нибудь! Иначе я расторгаю договор. – Безобразие! Кругом сплошные шарлатаны! – Она вообще настоящая? Мы будем жаловаться! – Вас лишат лицензии! – Не торопитесь. Поверьте, вы останетесь довольны. Мы обещаем достойный финал. – Вы уже до Граббха всего наобещали! * * * Я сбежала в парк. Я снова плачу. И прячусь. Лишь бы он не нашёл. Не могу думать об этом. Он не такой! Разве можно настолько измениться? Я его боюсь. Он – не мой волк. – Симона! – Он ищет меня. Кричит. Господи! Я больше ничего не хочу!.. Обрыв? Откуда здесь обрыв? Пусть он не приближается ко мне. – Стойте, Вольфрам. Иначе я прыгну. Больно называть его имя. |