Онлайн книга «Вечерняя звезда»
|
Она смутилась. – А разве так нельзя? Разве любая женщина не строит планов на будущее? Не мечтает? – Пусть любая строит, мечтает, пусть делает что угодно. Но ваше общее счастье могло родиться лишь из твоего абсолютного бескорыстия. – И что же теперь? – спросила она упавшим голосом. – Ты останешься здесь. – Навсегда?.. – Пока не найдётся тот, кто тебя полюбит. О бескорыстии молчу – у тебя же ничего нет. – И ты превратишь меня в чудовище? – несостоявшаяся принцесса была едва жива от страха. – Нет, я – благородный колдун и не издеваюсь над женщинами. Ты всего-то станешь… невидимой. Девица побледнела и приготовилась упасть в обморок. – Ладно, ладно, – поморщился он. – Полупрозрачной. – Милый, – бросилась она к принцу, – спаси, умоляю! Ведь ты любишь меня, не правда ли? Колдун усмехнулся и обратился к его высочеству: – Учтите, юноша, если вашей любви не хватит, вы будете вместе с ней ждать её рыцаря. И, вероятно, долго. – Разумеется, я тебя люблю, – поспешил согласиться принц, – но, дорогая, я провёл здесь не один год и не вынесу ни минуты дольше. Прошу, пойми. Я – принц, накопилась уйма важных дел, требующих моего участия. Я прослежу, чтобы тебя хорошо кормили и ни в чём не было нужды. * * * – И она осталась в замке, – заключила кружевная маска. – Зачем вы мне это рассказываете? – Вы должны понимать, только бескорыстная любовь… Я перебила его: – А какую, по-вашему, любовь можно испытывать к волку? – Сейчас он волк, а завтра будет королем. – Я полюбила Вольфрама, не зная о его происхождении. Мне безразлично, кто он. – Позвольте вам не поверить, – процедила маска. Кажется, он злился. – Неужели ваше сердце не утешалось мыслью, что он принц, а не трубочист? – Вам чем-то не угодили трубочисты? В ответ он едва не зарычал. – Меня бесконечно восхищает, – сказала я, – как достойно Вольфрам переносит тяготы проклятия, будучи принцем. Моё сердце утешает его доброта, а вовсе не титул. – До чего вы упрямы! – До того, что никогда не откажусь от желания спасти его. – Зачем? Есть множество других, гораздо лучше. И непрóклятых. – Как же вы не понимаете?.. Нет других. Нет. Он молчал под своей маской. – Кто вы такой? Я попыталась встать, но не смогла. Закружилась голова, руки похолодели и безвольно упали на стол. Он склонился надо мной. – Ни одной мысли о выгоде, которая вас ждёт, ни разу? Вы уверены в этом? Иначе… – Что «иначе»? – Однажды ты уже прокололась, лгунья, больше попыток у тебя нет. «Колдун! Чёртов колдун… Я сплю, это сон. Он не может отравить меня во сне!» – убеждала себя я. – Ещё как могу! – Я тебя не боюсь. И не лгу. – И где же доказательства? – Свет истинной любви. Разве недостаточно? – Какой ещё свет? Я ничего не вижу. Не видит?! Где же он? Его нет?.. Он снял маску. Я снова смотрела в лицо человека, с которым танцевала на балу чудовищ. Я не знала, как выглядит Вольфрам в действительности, у меня было только это лицо. И сейчас оно причиняло мне нестерпимую муку. Колдун сжал губы, на дне серых глаз застыл могильный холод. – Ты – не мой принц, ты – несчастное создание, терзающее всех своей болью, ослеплённое ею настолько, что даже не видишь света. Но ты сам придумал эту боль, сам взрастил. Мне жаль тебя. Он сделал небрежный жест – я буквально вылетела из беседки и рухнула на землю, но не ощутила удара. Наверное, его отрава подействовала в полной мере. Я не могла пошевелиться, сознание медленно уплывало сквозь накатывающую боль. Неизвестно, сколько я пролежала, но очнулась оттого, что кто-то лизнул мою щёку. – Вот зачем вы пили эту гадость? Ну как же так можно? Пить что попало… Он лежал рядом, щурясь и согревая меня тёплым боком. – Вольфрам! Мой родной! Вы – не галлюцинация? – слова вязли во рту. – Не знаю, сударыня. Некоторые считают, что вся жизнь – галлюцинация. Вдруг звук его голоса отдалился, картинка перед моими глазами потемнела. Я снова отключилась, а пришла в себя на спине у волка. – Вы хотя бы в состоянии обнять меня? – спросил он. – О! Желаю этого больше всего на свете! Я старалась, но руки не слушались. – Держитесь за шерсть. – Вам не будет больно? – Нет, мне будет приятно. Потом был полёт, я положила голову ему на шею. С каждым мгновением, проведённым с ним, боль и слабость становились легче, яд колдуна словно уносился набегавшим ветром. Но слёзы не останавливались. – Перестаньте плакать. Мне натечёт в уши. – Не натечёт, я плачу ниже ушей. – Что вас так расстроило? – И вы ещё спрашиваете?! Я за вас до смерти боюсь! Скучаю, тоскую, без вас жизнь не мила! – Я почувствовала, как забилось его сердце. – А колдун… Пугал кошмарными сказками. – Да, он это обожает. О ком он вам поведал? – О девушке, любившей прóклятого принца не вполне бескорыстно. – Печальная история. Но закончилась она неплохо. – Что вы имеете в виду? – Её проклятие снялось. Один человек полюбил горемыку всей душой. – И кто же? – Проклявший её колдун. – Неужели? – Да. Характер у него был тяжёлый, но после принца она этого даже не заметила, хотя колдун старательно мучил её мелкими придирками. Мучил-мучил, да и влюбился. А принц женился на племяннице колдуна. Вот кто получил сполна! – Племянница? – Да нет же, сударыня, принц. Но все остались живы и здоровы. Как всегда, он успокоил меня. – Вольфрам, я хотела сказать вам кое-что. Не знаю, подходящий ли сейчас момент, но другого, боюсь, не представится. – Да? – Я люблю вас. Он повернул голову назад и лизнул руку. – Вашего признания мне не нужно – достаточно света, но я рад слышать. – Значит, свет есть? Почему колдун его не видит? – Он не пробивает его тьму. Моя догадка была правильной! – Колдун отпустил вас? |