Онлайн книга «Вечерняя звезда»
|
– Не совсем. Он ещё не определился. Он борется. – С вами? Мы приземлились. Ветер бежал по траве и клонил нежные лиловые цветы. – Нет, сам с собой. – И кто же победит? – Не знаю, сударыня, но вы должны помнить: что бы ни случилось… О! Перестаньте плакать. – Не могу. Обняла его. Волк дышал мне в ухо. – Что бы ни случилось, я всегда буду… – Он лизнул мою щёку, и… я услышала allegro con brio из пятой симфонии Бетховена. Будильник. Села на кровати и, словно кино, прокручивала свой сон. Ту часть, которая была с волком. И думала: «Недаром я назвала тебя Вольфрамом. Ты – моя вечерняя звезда во тьме всех миров, путеводная нить, ведущая к счастью. Я потеряюсь без тебя среди чужих людей. Мой свет истинной любви существует лишь потому, что ты светишь мне. Спасибо за надежду, что ты есть хотя бы где-нибудь. Но не мог бы ты быть поближе? Пожалуйста». * * * Весь день я бубнила про себя: «Он жив! Жив». Ещё вчера я не знала этого наверняка, а теперь сомнения рассеялись. Нужно радоваться, но почему же в моей голове голосом божественной Джесси Норман плачет решившая умереть Дидона [42]? «When I am laid, am laid in earth, May my wrongs create No trouble, no trouble in thy breast; Remember me, but ah! forget my fate, Remember me, remember me, but ah! forget…»
[43] До чего нелогичная женщина! То у неё «remember» [44], то «forget» [45]. Сама выгнала своего Энея, а теперь плачет. Я бы ни за что не отпустила его! Духи, колдуньи, римские боги – плевать. Только вернись, не отпущу! * * * – Лиза, перешли, пожалуйста, последний вариант Киреевых. – Квартиру? – Нет, дом. Крышу корректирую. – Лови. – Это Покровка. А я просил дом. – Ой, извини. Уже отправила. – Ты прислала бассейн. А мне нужна мансарда. Что с тобой? Действительно, что со мной? Неважно. Гораздо важнее, чего со мной нет. Мы с Любой снова пошли к Лале. Двор, в прошлый раз заваленный снегом, теперь был чистым, солнечным, с подсохшими лужами. Она встретила нас своим необыкновенным душистым чаем и яблочным пирогом. – Видела его? – цыганка уставилась на меня прожигающими насквозь чёрными глазами. Я кивнула. Она разложила карты. – Ох, нелегко ему, нелегко! Как жив-то ещё… На волоске висит. Сверху – пропасть и снизу – пропасть. Не плачь, слезами не поможешь. Он сильный. Молись. Авось дойдёт. Я сжала опаловый кулон. – Почему судьба так жестока к нему? – Потому что щедрые дары он получил от неба, и спрос с него особенный. Поймал его колдун, нашёл слабину – холодное сердце. Жил он разумом и долгом, а людей презирал. Честно правил, зря никого не обижал, душа его благородна, но сердце билось ровно, не зная любви. – Не слишком ли высока цена ошибки? – Высока, колдун перешёл границу и ответит, не сомневайся. Но это уже не твоё дело. Твоё – молиться и верить, что всё будет хорошо. – А будет? – Если Бог даст. Больше-то всё равно некому. * * * Мы вышли от Лалы. – Люб, не могу дома сидеть! Давай сходим куда-нибудь. Настроение было тяжёлое, переживать его одной не хотелось. Погода поддержала меня на все сто: к вечеру небо заволокло тучами, пошёл дождь, не по-апрельски промозгло холодный. Наша с Любой прогулка, запланированная с утра, отменилась. – Лизок, ты старое кино любишь? – Она раскрыла зонт. – Обожаю. – Тогда махнём ко мне. Сын телевизор купил во всю стену. Думала что-нибудь душевное посмотреть, да компании не было. – С удовольствием! Мы заказали огромную пиццу и устроились на Любином диване под «Иронию судьбы». Две серии – то, что нужно. – Какая всё-таки Барбара Брыльска красавица, – вздохнула я, когда Надя в меховой шапке и в пальто с капюшоном поехала покупать Мягкову билет в Москву. – И не говори… а судьба несчастливая, – отозвалась Люба. – Вот так часто у вас, у красавиц. – Ты обо мне? Скажешь тоже… – Не спорь. – А Лала? – Лала своё счастье у жизни вырвала. – В смысле? – За неделю до свадьбы троюродной сестры жениха у неё увела. – Цыгана?! – Конечно. – Страшно представить. – Даже не догадываешься, насколько. Боялись, третья мировая начнётся. – И?.. – Пронесло, – засмеялась она. – Люб, скажи, я же внешне не изменилась, но раньше мужчины на меня так не бросались. – Ты и не светилась раньше. Красивая была, но… – Что «но»? – Боль прежнюю вижу. Она закрыла твоё сердце для них. Выстудила. Что человек, что зверь – на тепло идёт, не на холод. Но и прежде ты не горела тем огнем, который манит мужчин, как животных. Человек – существо плотское, а огонь и свет – это разное. Но свет их тоже влечёт. – Они же его не видят. И в нашем мире он, наверное, еле шкворчит. – Мужчины вообще ничего не видят, за редким исключением. Они чувствуют. Но не то, что мы. А твой свет – уж точно. Пока мы были вдвоем с Любой, мне полегчало, но как только я осталась одна, снова скрутили беспокойство и страх. Что с ним? Не болен ли? Не голоден? Лала сказала, он может выдержать, может дойти до меня. Вольфрам, дойди, пожалуйста! Ты нужен мне как воздух. Без тебя нечем дышать. * * * Назавтра было воскресенье. Телефон зазвонил с утра «Маленькой ночной серенадой». |