Онлайн книга «Понаехали!»
|
- Крови? – Стася спустилась-таки, хотя внутренний голос подсказывал, что на лестнице всяко безопаснее оставаться. С другой стороны, праведный гнев – это одно, а местный уголовный кодекс – совсем другое. Не станет же он её при свидетелях убивать-то? Хотя… господину хотелось. Нет, не убивать. Скорее уж хотелось, чтобы сама Стася взяла и сгинула, прихвативши с собою дворню, котиков и вообще всех, вернувши дому былое запустение. Господин тряхнул головой, и шапка все-таки слетела, выдавши, что лысина была куда как обширнее, чем Стасе представлялось. Господин нахмурился и, воровато оглянувшись, шапку поднял. Прижал к животу. Уставился на Стасю. А она уставилась на этого вот… - А вы, собственно говоря, кто таков будете? – спросила она, запоздало подумав, что именно с этого и надо было начинать. - Я истинный Волков! – ответили ей и чуть тише добавили. – Анисей Боянович. - Истинный? – Стася поглядела на него, вновь убеждаясь, что ничего-то в нем от Волковых нет. Совсем ничего. И странно. В этом мире не дошли еще до концепции генома и ДНК, как и до методов его сравнения, но она все одно самой сутью своей чувствовала, что человек этот всецело чужой, что ей, что дому. - У меня и бумаги имеются! Грамоты! – он вытащил откуда-то из-под полы тубус, которым и погрозил Стасе. Только проникнуться угрозой не получилось. Грамоты? Грамоту выправить он, допустим, мог, но вот крови… крови нужной в нем не было. Ни капли. - Позволите? – Стася протянула руку, но туба тотчас оказалась в прежнем, надежном месте. - Ишь чего! – сказал Анисей Боянович и дулю скрутил. – Шиш тебе, ведьма! - Я ведь и обидится могу, - Стася скрестила руки на груди и тишком почесала запястье. Новые браслеты были, безусловно, роскошней прежних, но вот и весили поболе. Не говоря уже о венце, который придавливал тонкую ткань, что спускалась едва ли не до пола. В общем, чувствовала себя Стася престранно. С одной стороны - чем не царь-девица, а с другой - дура дурой. Анисей Боянович запыхтел. И смилостивился. - Моя прабабка была из Волковых… - Врешь, - сказал Евдоким Афанасьевич из стены выступая. Привычно потянуло холодком, а гость попятился, но к чести его устоял. Так, побледнел малость. - Из Волковых! - повторил он, подбородок вздернувши. – Четвероюродною племянницей Добронраве Волковой доводилась! - Может, и доводилась, - с легкостью согласился Евдоким Афанасьевич. – Да только дражайшая моя супруга в род вошла, а не родилась в нем. И потому родство сие – по бумаге, но не по крови. - Её в род приняли! - По слову моей супруги. - Она была Волковой! – Анисей Боянович насупился и подбородок поджал, и показалось, что вот сейчас он возьмет и боднет Стасю. - По имени, - вновь же согласился Евдоким Афанасьевич и добавил. – Еще тогда следовало в монастырь её отправить, да пожалел… - Монастырь? – уточнила Стася. Так, на всякий случай. Евдоким Афанасьевич хмыкнул, а вот гость рукой бороденку огладил и сказал совсем иным, примиряющим, тоном. - Оно-то дело давнее, да только ныне Волковы одни. И государь нас признал. - Это он зря. - Но признал же ж… земли даровал… - Почти все? - Едва ли половину, - вздохнул Анисей Боянович. – Не нынешний, правда, еще прапрадед его… крепко правил. Во благо Беловодья. И оглянулся воровато, не слышит ли кто. Евдоким Афанасьевич вновь хмыкнул и сказал: - Титул вам оставили, земли кое-какие тоже… а взамен? - Клятва служить… Анисей Боянович слегка зарозовел. - И отказ от старинных вольностей? - Да кому они вовсе нужны! – ответил Анисей Боянович с некоторой поспешностью. – Мы верой служим и правдой! Сколько лет радели… радели и вот… - Вырадели? – подсказала Стася нужное слово. В колено ткнулся Бес, заурчал громко, то ли ласку выпрашивая, то ли просто обозначая свое присутствие. Гость вот на Беса глянул с опаскою. И то верно. За прошедшую неделю вырос он едва ли не вдвое против прежнего, хотя и прежде-то отличался изрядным даже для мейн-куна размером. - Шел бы ты, мил человек, - сказал Евдоким Афанасьевич. – К царю-батюшке… или кто там тебя отправил. - Никто! – бодро соврал Анисей Боянович. – Я сам! - Иди и забудь… земли, так и быть, себе оставь, мы судиться не станем… Анисей Боянович запыхтел, засопел и шубенку подтянул, правда, живот его вновь вырвался на свободу, распирая разукрашенный кафтан. А пояс вовсе повис на бедрах. - Но вот о прочем пускай забудут. - Кто? - Все. И сказано это было так, что у Стаси мороз по коже пошел. Анисей же Боянович попятился, одной рукой ухватившись за саблю, а второй – за пояс. - Не забудут? – тихо поинтересовалась Стася с необычайным наслаждением избавляясь от роскошного венца. И затылок поскребла под укоризненным взглядом Беса. – Что? Просто тяжелый… - Золотой, - позволил себе заметить Евдоким Афанасьевич. – Его мой отец матушке преподнес. Лалы в Огненной земле добывали… она из огнем одаренного рода была. - Красивый, - Стася коснулась особенно крупного камня. Неграненный, скорее уж выглаженный, он казался темным до черноты, но откликом на прикосновенье в глубине его родились искры. - Не только он… Волковы – богатый род. И что хуже всего, о богатствах наших знали многие. Темно-красный камень был размером с перепелиное яйцо, а его окружала дюжина камней поменьше, но куда более ярких. Рубины? Или гранаты? Стася ничего в каменьях не понимала, но похоже, что стоимость их оценили. Вот и думай, может, стоило бы поскромнее быть? А то ведь вернется… что бы там ни говорил Евдоким Афанасьевич, но этот в шубе точно вернется. За венцом. И браслетами. За тем, что, как он подозревал, скрывалось в подвалах дома. За всеми сокровищами реальными ли, вымышленными. - Моя супруга любила… показать себя. Уже потом, после, я потребовал её передать драгоценности Ладочке. Кроме тех, само собою, что были ей самой дарены. Она обиделась, но… тогда уже меня мало трогала её обида. Ладочка же… она не думала о драгоценностях, но после того, как она ушла, супруг её прислал их. - А вы сохранили. - Сохранил, - повинился Евдоким Афанасьевич. – Говоря по правде, и я о них не особо думал, но… да, что принадлежит Волковым, то у них и останется. |