Онлайн книга «Детектив для уютной осени»
|
– О-де-я-ло у-бе-жа-ло, – в такт шагам повторял Меркурьев. – У-бе-жа-ло о-де-я-ло! В дождливом сером мареве видно было плохо, но ему показалось, что по берегу кто-то идет – в длинном плаще и с зонтом, сердце сразу сбилось, и дыхание перехватило. Что там такое? Опять призраки? Василий Васильевич наддал, чтобы не обращать внимания на призрак, чтобы убежать от своих мыслей и сомнений и приказал себе не оглядываться. Он добежал до маяка, понял, что больше не может – сердце разорвется и он упадет замертво, – и разрешил себе повернуть обратно. Теперь с волос текла не вода, а пот, и во рту было солоно. Изо всех сил стараясь не перейти на шаг, он добежал до подъема к террасе и одолел его, повалился в плетеное кресло и замер, подставив лицо дождю. – Доброе утро. Меркурьев распахнул глаза. Со стороны моря приближалась Лючия с большим зонтом. Клетчатый плащ укутывал ее от шеи до ног, на плотных волосах – островерхий колпачок. Меркурьев вытер лицо подолом майки и облизал губы. – Вы и в дождь тренируетесь? – спросила она. – Стараюсь, – прохрипел он. – Завидую вам, – сказала Лючия. – Я ни на что подобное не способна. Самое большее – утренняя прогулка. Ночью была буря. Вы слышали? – Слышал. – И так похолодало!.. Мне пришлось спуститься вниз, разбудить прислугу и попросить второе одеяло. – Разве в вашей комнате нет камина? – Есть, – живо ответила Лючия. – Но не стану же я сама его разжигать! Да еще среди ночи!.. – То есть у вас камин не горел, – констатировал Меркурьев. – Да нет, что вы. А вы затопили? – Он сам зажегся. – У вас электрический? – У меня мистический, – пробормотал Василий Васильевич. – Не обращайте внимания. – Вы не знаете, куда делась девушка? У которой пропало колечко? – Понятия не имею, – ответил Меркурьев мрачно. Он вообще мрачнел с каждой минутой. Значит, не все камины в доме оборудованы поджигом, так получается? Не все, а только некоторые, например в его комнате! И про Кристину он позабыл, а теперь вот вспомнил. Она же пропала! Бессель ночью сказал: найдите девушку!.. – Зачем она вам понадобилась? – не очень-то вежливо поинтересовался Василий Васильевич. Лючия посмотрела на него с удивлением. – Я хотела узнать, нашла ли она свою пропажу. Ведь нехорошо, когда в гостинице воруют! Вдруг кольцо на самом деле украли?.. Или девушка совсем уехала? – Я не знаю. Спросите у хозяина. Лючия посмотрела на него с негодованием. – Я спрошу, – молвила она холодно. – Хорошего вам дня. Сапожки на каблучках рассерженно протопали по брусчатке, Лючия сложила зонт и пропала за дверью. Меркурьев проводил ее глазами. Где он станет искать Кристину? Как ее искать? И зачем? Повздыхав, он вернулся в дом, принял душ, развесил мокрую одежду на батареях – комната моментально стала выглядеть как общежитие для рабочих в Бухаре, – оделся и постучал Муре. – Кто там? – сонным голосом спросили из-за двери, и Меркурьев велел: – Открывай!.. Она появилась на пороге – волосы всклокочены, на щеке след от подушки, глаза не смотрят, в руке коричневая обезьяна. – Который час? – пробормотала Мура. – Ты что, с ума сошел?.. Я сплю, у меня температура! И, бросив его на пороге, она вернулась в комнату, забралась в кровать и с головой накрылась одеялом. Василий Васильевич вошел, цепким взором охватил комнату – камин не горел, лишних одеял не наблюдалось, – и сказал: – Вставай, пойдем завтракать. Голова болит? – Я не хочу, – проговорила Мура из-под одеяла. – И голова не болит. А может, болит, я еще не поняла. – Я сюда принесу, – не отставал Василий Васильевич. – Что ты хочешь? Апельсинового сока? – Спать я хочу, – сказала Мура и откинула одеяло. – Слушай, с кем ты разговаривал полночи? – Я?! – поразился он. – Еще так громко, ужас. Я несколько раз просыпалась и все время слышала разговор. Кто у тебя был? Опять этот Саня? – Фридрих Вильгельм Бессель, – бухнул Меркурьев. – Двухсот двадцати лет от роду. Он притащился сюда за Кантом, а Кант явился на твой зов. Мура глядела на него расширившимися глазами. – Что уставилась? – грубо спросил Василий Васильевич. – Я тебе говорю как есть. Встал на четвереньки и полез головой в камин. Камин как камин. Огнеупорные кирпичи, судя по цвету, очень старые. В дымоходе отдаленно гудит ветер, и оттуда сверху слегка тянет гарью и дождем. Кованая решетчатая подставка на коротких чугунных ножках, чтоб ссыпалась зола, на подставке три сухих полена. Меркурьев подергал медную рукоятку дымохода. Заслонка с грохотом открылась и закрылась. Никакого автоподжига, никаких жульнических приспособлений – это был честный и прямолинейный камин. – К тебе приходил кто-то из… них? Из тех?.. – А? – Меркурьев оглянулся. Мура стояла рядом с кроватью, завернувшись в одеяло. Вид у нее был ошалелый. – Главное, я ничего такого не делал, – пробормотал Василий Васильевич. – Водку не пил, косяк не забивал. А Бессель явился! – Что он сказал? – требовательно спросила Мура и взяла Меркурьева за плечо горячей рукой. – Он должен был что-то сказать, раз уж пришел!.. – Сказал, что его могилу потеряли и теперь ищут всем городом, – буркнул Василий Васильевич. – Еще признался, что в джинсах удобней, чем в шейном платке и панталонах. – Вася!.. Меркурьев вскочил. – Не было никакого Бесселя! – Он словно выплюнул это ей в лицо. – Понятно?! Нет, он был, я даже специально утром посмотрел в интернете, когда он родился. Хотя вай-фай опять повис!.. Фридрих Вильгельм Бессель родился двести с лишним лет назад, ерш твою двадцать!.. – Что он точно сказал? – повторила Мура и опять взяла его за плечо. – Вспомни. Мне ничего не передавал? – Так, – произнес Василий Васильевич с ненавистью. – Ты хочешь мне внушить, что ночью ко мне прилетало привидение. И я с ним беседовал. Да? Мура покачала головой: – Он не привидение. – А кто? Она вздохнула. – Я точно не знаю. Настоящий Фридрих Бессель, но я не знаю, как это объяснить. – Нечего объяснять! – свирепо заревел Василий Васильевич. – Это все чушь собачья!.. Может, здесь в еду что-то подмешивают? Или в кофе? |