Онлайн книга «Противостояние. Армагеддон»
|
— Да. — И из-за этого ты не хотел ни с кем разговаривать? — Да. — Но сейчас ты говоришь. — У меня есть ты и мама-Люси. — Да, конечно… — Но это ненадолго! — яростно воскликнул мальчик. — Ненадолго, если только ты не поговоришь с Фрэнни! Поговори с Фрэнни! ПОГОВОРИ С ФРЭННИ! — Комитет… — Да никакой не комитет! Комитет тебе ничем не поможет, никому он не поможет, это все старые пути, он смеется над вашим комитетом, потому что это — старые пути, а все старые пути принадлежат ему, и ты это знаешь, и Фрэнни это знает, и если вы поговорите с ней, то вы сможете… Лео сильно швырнул шарик об асфальт — ТОК! Тот подпрыгнул выше его роста, а потом упал на мостовую и укатился. Ларри не отрывал глаз от шарика. Сердце его отвратительно трепыхалось. — Я уронил шарик, — сказал Лео и побежал за ним. Ларри не шелохнулся. «Фрэнни», — подумал он. Они сидели вдвоем в раковине открытой концертной площадки на самом краю сцены, свесив свои ноги вниз. До заката оставался час, и несколько людей гуляло по парку. Некоторые из них держали друг друга за руки. Время детей и время любовников совпадает, — ни с того ни с сего подумала Фрэн. Ларри только что закончил свой рассказ о том, что говорил Лео в состоянии транса. — Ну и что ты думаешь об этом? — спросил Ларри. — Не знаю, что и думать, — ответила она тихо, — но мне не нравится все то, что с нами происходит. Вещие сны. Старая женщина, которая сначала говорит от имени Бога, а потом уходит в чащу. А теперь маленький мальчик-телепат. Это похоже на сказку. Иногда мне кажется, что супергрипп хоть и сохранил нам жизнь, но отнял у нас разум. — Он сказал, что я должен поговорить с тобой. Вот я и говорю. — Господи, — сказала Фрэнни. — И зачем я все это записывала? В этом-то все и дело! Если бы я не оказалась такой глупой, такой самодовольной и не стала бы это записывать… ах, черт меня побери! Ларри удивленно уставился на нее. — О чем ты говоришь? — О Гарольде, — сказала она. — И я боюсь. Я ничего не сказала Стью. Мне было стыдно. Вести дневник — это так тупо… а теперь Стью… теперь Гарольд ему по-настоящему нравится… всем жителям Свободной Зоны, включая и тебя, нравится Гарольд. — Она издала смешок, который прозвучал глухо из-за душивших ее слез. — В конце концов, он ведь был твоим… твоим ангелом-хранителем по дороге сюда, разве не так? — Пока я ничего не понимаю, — медленно произнес Ларри. — Не могла бы ты рассказать мне, чего ты все-таки боишься? — В том-то и дело, что Я САМА ТОЛКОМ НЕ ЗНАЮ. — Она посмотрела на него, и в глазах у нее блестели слезы. — По-моему, лучше мне рассказать тебе обо всем, Ларри. Мне надо с кем-то поговорить. Я просто не могу больше держать все это в себе, а Стью… Стью, наверное, не надо об этом знать. Во всяком случае, пока. — Так давай, Фрэн. Рассказывай. И она рассказала ему все, начиная с того дня, когда Гарольд подъехал к ее дому в Оганквите на «Кадиллаке» Роя Брэннигана. После долгой паузы Ларри спросил: — Как ты можешь быть уверена насчет этого отпечатка? Ты точно знаешь, что он принадлежал Гарольду? Она поколебалась только одно мгновение. — Да. Как только я его увидела, я с первой секунды поняла, что он принадлежит Гарольду. — Эта надпись на амбаре, — сказал Ларри. — Помнишь, в нашу первую встречу я сказал тебе, что поднимался туда, и что Гарольд вырезал на балке сеновала свои инициалы? — Да. — Так вот. Там были не только его инициалы. И твои тоже. Внутри сердца. Влюбленные школьники вырезают такие штуки на партах. Она вытерла слезы. — Господи, как все это неудачно вышло, — сказала она охрипшим голосом. — Ты не можешь отвечать за действия Гарольда Лаудера. — Он сжал ее руку и посмотрел ей в лицо. — Это говорю тебе я, который долгое время был нюней и размазней. Ты не должна обвинять себя. Потому что если ты будешь обвинять себя… — Он сжал ее руку так сильно, что она почувствовала боль. — Так вот, тогда ты сойдешь с ума. Он отпустил ее руку, и некоторое время они сидели в молчании. — Неужели ты думаешь, что Гарольд будет мстить Стью? — сказал он наконец. — Да, — ответила она. — Мне кажется это вполне реальным. А может быть, не только Стью, но и всему комитету. Но я не знаю, что… Рука Ларри сжала ее плечо. Выражение лица его изменилось. Глаза расширились. — Ларри? Что… — Когда он пошел вниз, — бормотал Ларри. — Он пошел за штопором или что-то в этом роде. — ЧТО? Он медленно обернулся к ней, словно голова его была насажена на ржавый шарнир. — Знаешь, — сказал он, — вполне возможно, что существует способ все это разрешить. Конечно, я не могу гарантировать, потому что я не заглядывал в тетрадь, но… в этом есть своя стройная логика… Гарольд читает твой дневник и не только узнает все твои тайны, но и заимствует идею. Черт, он мог даже позавидовать тебе, что ты первая это придумала. Разве все лучшие писатели не вели дневники? — Ты хочешь сказать, что у Гарольда есть свой дневник? — Когда он спустился в подвал, — это было в тот день, когда я принес вино, — я осматривал гостиную. Он сказал, что собирается обставить ее современной мебелью, и я пытался вообразить, как она тогда будет выглядеть. И я заметил, что в каминной ограде один кирпич расшатался… — ДА! — завопила она так громко, что он подскочил на месте. — В тот день, когда я прокралась к нему в дом… и пришла Надин Кросс… я сидела на камине… и я помню тот расшатавшийся кирпич. — Она снова посмотрела на Ларри. — Ну вот, опять. Словно кто-то заботился о том, чтобы мы обязательно заметили… — Совпадение, — сказал он, но голос его звучал неуверенно. — Ты так думаешь? Мы оба были у Гарольда дома. Мы оба заметили расшатавшийся кирпич. А теперь мы оба сидим здесь и разговариваем. Совпадение? — Я не знаю. — Что было под камнем? — Толстая тетрадь, — произнес он медленно. — Я даже не заглянул в нее. Тогда я считал, что она с таким же успехом могла принадлежать и предыдущему хозяину дома. Но если бы это было так, то ведь Гарольд обязательно бы ее нашел. Мы-то оба заметили незакрепленный кирпич. Итак, предположим, он ее находит. Даже если бы тот парень, который жил там до эпидемии, записывал бы туда свои маленькие секреты — сумму доходов, утаенных от налоговых инспекции, сексуальные фантазии по поводу своей дочери или уж не знаю что еще, — эти секреты все равно не были секретами Гарольда. Ты согласна? |