Книга Мечи Дня и Ночи, страница 82 – Дэвид Геммел

— Красношкурый, — сказал Шакул, тронув его за плечо. Потом похлопал себя по груди: — Шакул. — Он показал на побежденного им зверя: — Брога. — Последним был сидящий невдалеке Грава.

Ставут понял, что иерархия в стае устанавливается по праву сильного, и ему сделалось не по себе.

— Значит, мы с тобой тоже когда-нибудь подеремся? Шакул издал ряд отрывистых звуков, заменявших ему смех, и ушел.

Все утро стая провела в пути. Ставут не имел понятия, как быстро движется армия Вечной и следует ли им бояться ее. Скорее всего войска только пройдут через этот край. Рисковать, однако, он не хотел и намеревался как можно больше увеличить расстояние между ними и своей стаей. Это, к несчастью, означало, что стая должна подняться высоко в горы. Джиамады тащили его повозку попеременно, но тропа делалась все более трудной и узкой. Ставут жался к скальной стене, подальше от зияющей справа пропасти. Шакул шел рядом с ним.

— Красношкурый больной?

— Нет. Просто боюсь высоты.

Шакул подошел к самому краю, посмотрел вниз и сказал:

— Далеко.

Потом он ушел разведать дорогу. Грава, свесив свой длинный язык, произнес нечто неразборчивое.

— Верно подмечено, — ответил Ставут, и Грава тоже ушел, избавив Ставута от признания, что он не понял ни слова.

Впереди раздался грохот обвала, и Ставут, подняв руку, остановил джиамадов. Грава побежал посмотреть, что там, вернулся и возбужденно залопотал.

— Давай-ка помедленней, — перебил его Ставут.

Тот послушался, но Ставут разобрал только одно слово: Шакул.

Вместе с Гравой они подошли к самому оползню. Часть карниза тоже обвалилась. Грава показывал вниз. Ставут на коленях, упираясь ладонями, подполз к обрыву и заглянул туда. Его сразу же затошнило. Шакул висел на маленьком выступе футах в тридцати ниже. Ставут выругался, но потом вспомнил, что в повозке у него есть веревка. Джиамады, теперь втроем, героически тянули возок в гору. Ставут подбежал к ним, поставил фуру на тормоз, порылся внутри и вылез со связкой. На месте происшествия, кроме Гравы, собрались уже и другие. Выбрав зверя посильнее, Ставут перекинул ему веревку через плечи, а конец сунул в руку.

— Я брошу веревку Шакулу. Когда он схватится за нее, тяни. Понял?

— Тяни, — повторил зверь.

Ставут, разматывая веревку, вышел на край обрыва.

— Сейчас я тебе ее брошу, — крикнул он Шакулу, но Грава замотал головой. — Что такое? — Грава показал, будто цепляется за что-то когтями, и заговорил — очень медленно. Ему пришлось повторить несколько раз, прежде чем Ставут понял, в чем дело. Если Шакул отпустит хотя бы одну руку и попытается схватить веревку, он сорвется. — Можешь спуститься к нему? — спросил Ставут Граву, но тот отшатнулся, тряся головой.

Ставут, снова выругавшись, сделал на конце веревки большую петлю, сбросил ее вниз и сказал зверю, державшему другой конец:

— Когда я крикну, тяни.

— Тяни, — подтвердил тот.

— Блестяще, — пробормотал Ставут. Глубоко вздохнув, он взялся за веревку и полез в обрыв. — Главное, вниз не смотреть. Аскари так говорила. — Он легко находил опору для ног и скоро добрался до Шакула. В глазах зверя Ставут увидел страх.

— Далеко! — прохрипел Шакул.

— Я накину на тебя веревку, а ты держись.

Тут Ставут понял, что ему все-таки придется посмотреть вниз, и у него скрутило желудок. Он медленно повернул голову, сосредоточившись на висящих над бездной мохнатых ногах Шакула. Слез чуть пониже, пропустил ступни зверя в петлю и повел ее вверх. Дул холодный ветер, мелкие камни сыпались вниз. Левая рука Шакула соскользнула и ухватилась за скалу снова. Ставут закрепил петлю на середине его туловища и крикнул:

— Тяни!

За этим ничего не последовало. Только теперь Ставут сообразил, что отдал веревку Броге, с которым Шакул дрался ночью. Болван! Единственный джиамад в стае, желавший сместить Шакула, держит сейчас в своих руках его жизнь.

— Тяни веревку! — снова заорал Ставут. Шакул сорвался и упал, увлекая его за собой.

Веревка натянулась. Шакул поймал Ставута на лету, прорвав когтями рубашку и кожу под ней. Теперь они висели над бездной оба. Рубашка зловеще трещала.

Над краем показалась голова Гравы, и Ставут закричал:

— Вытащи нас!

Веревка натянулась опять, и они медленно, дюйм за дюймом, поползли вверх по скале. Шакул, как мог, упирался ногами. У самого края Грава ухватил Ставута за шиворот и вытащил на карниз. Брога в кровь ободрал себе руки веревкой, но не выпустил ее.

— Молодец. — Ставут потрепал его выше локтя. — Спасибо.

— Брога тянуть. — Он бросил веревку и стал зализывать ободранные ладони. У Ставута тряслись ноги, и тошнота одолевала его пуще прежнего. Чтобы как-то отвлечься, он стал сматывать веревку. Потом спохватился, что второй ее конец по-прежнему привязан к Шакулу, и развязал узел.

— Ничего себе приключение, а?

— Идем дальше, — сказал Шакул. — Найдем место. Поесть. Поспать.

— Ну что ты. Не надо столь горячо изъявлять свою благодарность. Это меня смущает.

— Скажи опять, — попросил Шакул.

— Ладно, не важно. Найдем место, где можно поесть и поспать.

Шакул кивнул и снова зашагал по тропе.

* * *

Вечером, сидя у костра, Ставут все время поглядывал на Шакула. Зверь после падения со скалы вел себя не совсем обычно. Он огрызался на других и теперь тоже сидел в полном одиночестве. Часть стаи во главе с Гравой отправилась на охоту, остальные, в том числе и Брога, улеглись спать. Ставут тоже был бы не прочь, но оцарапанный бок болел и мешал заснуть. Он пошел и сел рядом с Шакулом. Зверь поднял на него свои янтарные глазищи.

— Что случилось, дружище? Повредил себе что-нибудь?

— Нет. Шакул спать. — Он закрыл глаза.

— Я же знаю, что ты не спишь.

Шакул зарычал так, что Ставут отпрянул. Потом заморгал и опустил плечи. Некоторые из спящих, проснувшись от рыка, посмотрели на них, убедились, что драки не намечается, и заснули опять.

— Поговори со мной, — сказал Ставут. — Скажи, что тебя тревожит.

— Много страх, — тихо пожаловался Шакул. — Далеко падать.

Тогда Ставут понял, что Шакул напуган собственным страхом, который перенес на скале. Раньше он такого никогда не испытывал, и новое ощущение выбило его из колеи.

— Страха бояться не надо, — сказал Ставут. — Главное то, как мы с ним справляемся. Меня этому друг научил. Вы бы с ним не поладили, — засмеялся он, — хотя, в сущности, очень похожи.

— Шакул был трус, — повесил голову зверь.