Онлайн книга «Страсти и скорби Жозефины Богарне»
|
Фэнни вложила мне в руку бриллиант, ущипнула меня за щеку и вышла. Вторник, 15 января 1793 года Короля признали виновным в государственной измене. Ланнуа сильно нездоровится; чтобы поставить ее на ноги, давали ей крепкое спиртное. — Его убьют? — спросила Гортензия. — Отрубят голову? Я уверяю ее, что нет. Как бы ни любили французы свободу, всем нам дорог наш добрый король Людовик. 17 января Я находилась в парфюмерной лавке на улице Нёв-де-Пати-Шо, когда услышала снаружи крик конного глашатая: — Король должен умереть! Король должен умереть! Я повернулась к хозяйке лавки. Она разрыдалась и выбежала. Я вышла на яркое зимнее солнце. Другие тоже вышли и стали вдоль улицы. Все были потрясены и смотрели друг на друга молча. Наш король должен умереть? 21 января С рассветом забили в барабаны. Я закрыла шторы, но барабанный бой все равно был слышен. Ланнуа не выходила из своей комнаты, молилась. Агат отнесла ей чашку чая. Трижды прозвучала барабанная дробь, даже Гортензия примолкла. Я обняла дочь. Король мертв. Мы убили своего короля. ЗВЕЗДА МОЕГО МУЖА ВОСХОДИТ И ЗАКАТЫВАЕТСЯ
28 мая 1793 года Сегодня вечером заходил депутат Тальен — голова с короткими щетинистыми волосами непокрыта, несмотря на накрапывающий весенний дождь. — Что случилось? — Жена солдата всегда боится новостей. — Ваш муж получит повышение по службе, — сказал Тальен. — Повышение? — Александр всего два месяца назад стал генералом. — Будет командующим Рейнской армии. Завтра об этом объявят в Ассамблее. [56] — Тальен отстегнул саблю и прислонил ее к стене. — Неужели нельзя ничего сделать, чтобы этому помешать? — Это большая честь, гражданка. Я прикусила язык. Теперь почти три часа ночи. Не могу уснуть. Александр — командующий армией? Мне бы радоваться, но меня одолевает страх. Оружие Александра — перо, а не сабля. Вижу себя во вдовьем трауре, вижу одетых в черное детей… 29 мая Встретила под аркой Тальена; яркий плюмаж выделяет его среди депутатов в высоких черных шляпах. Он велел секретарю проводить меня в частную ложу Ассамблеи — если судить по роскоши отделки, та некогда принадлежала королевской семье. Со своим ватерклозетом и камином, она больше похожа на квартиру. В ложе уже находились три дамы, одна из них — в алом атласном платье с глубоким декольте. Они представились гостьями депутата Барраса, «увы, уехавшего с миссией на юг», пояснила мне женщина в алом платье. Наблюдали за ходом заседания. Когда Александра провозгласили командующим, Тальен вскочил на ноги и зааплодировал. Одобрение депутатов, однако, было далеко не единодушным. — Давайте признаемся честно, граждане, — кричал депутат, сидевший в дальнем от подиума конце зала, — командующим провозглашен виконт Александр де Богарне, но он же… аристократ! На него зашикали со всех сторон. — Поздравляю, виконтесса, — сказала мне дама с веками, накрашенными серебряными тенями. — Называйте меня, пожалуйста, гражданкой, — ответила я и быстро поднялась, чтобы уйти. 3 июня 1793 года, Страсбург Дорогая Роза, меня шумно приветствуют, но чувствую я себя далеко не в безопасности. Война, ведущаяся на полях сражений, проста по сравнению с войной в Ассамблее. Вам было бы полезно связаться с членами Комитета общественной безопасности. Из тех, кого я знаю, в ее состав входит депутат Барер: мы вместе работали в Генеральных штатах. Он может оказаться полезен, но будьте осторожны: в молодые годы он предлагал королю бриллиантовый трон, а позже, во время суда над монархом, настаивал на том, чтобы напитать Древо свободы королевской кровью. Доверять нельзя никому. Ваш муж Александр Богарне
Вторник, 10 июня Я без сил. Каждое утро пишу письма — просьбы, уверения. Каждый день сижу на заседаниях Ассамблеи, встречаюсь с членами разных комитетов. По вечерам бываю в салонах, посещаемых влиятельными людьми. Улыбаюсь, киваю, расспрашиваю. Таким образом жена командующего Богарне добивается отмены секвестра, [57] наложенного на дом гражданки Монлозье и троих ее детей, отсрочки казни гражданина Доливье, освобождения депутата Эрви и назначения на должность в почтовой службе гражданина Базира, чья дочь теперь просит милостыню на Новом мосту. Словом, жена командующего Богарне ведет собственную войну. 11 июня Австрийцы сосредоточивают военные силы. В письмах Александра сквозит тревога. Он озабочен тем, что может случиться, если ему придется повести своих людей в бой. «Мои войска плохо экипированы, ужасно одеты и голодны. Делаю все, что могу, для их обучения, для подъема боевого духа, но боюсь за них. Нас тридцать тысяч против трехсот тысяч, а молитвы нынче не в моде». Воскресенье, 16 июня, четверть четвертого пополудни Эми ликует. Ей удалось заключить брачный контракт Люси, которой сейчас четырнадцать, с тридцатичетырехлетним Жаном Анри де Круасси. — Мсье де Круасси? Разве он не роялист, не контрреволюционер? — Но до омерзения богат. 25 июня, Париж Сегодня к нам в салон довольно рано приехал депутат Тальен, проиграв незадолго до того в фараон потрясающую сумму, как он признался мне по секрету. — Звезда вашего мужа восходит все выше. Его прочат на пост военного министра. — Всей Франции? — Вы не рады? — Его убьют. Это должно меня радовать? Депутат Тальен беззаботно улыбнулся. — Нас всех убьют. — Он пожал плечами и выложил на стол последнюю карту. Четверг, 27 июня Сегодня в Ассамблее Александра назначили военным министром. Несколько депутатов, протестуя, повскакивали с мест. Среди них был и Робеспьер. Депутат Барер вышел на трибуну напротив председательской ложи и в качестве доказательства лояльности Александра зачитал несколько его патриотических заявлений, сделанных им для газет. Командующий Александр Богарне слишком ценен, чтобы быть военным министром. Ему следует оставаться в Рейнской армии и вести ее к славным победам. Другой депутат возразил, что если Александр Богарне смог столь многого достигнуть на посту командующего армией, то «подумайте только о славе, которая выпадет на долю Франции, если его назначить командующим одиннадцатью армиями, то есть военным министром». |