Онлайн книга «Дети Спящего Ворона. Книга 1»
|
Снова она не откликнулась, даже не пошевелилась. Так крепко спит? Значит, нужно действовать решительнее. Он скинул с нее одеяло, воскликнул: – Поднимайся! Чуть передвинув ногу, Ашезир что-то опрокинул. «Что-то» с мягким стуком ударилось о ковер. Кубок. Она что, пила вино? Напилась и поэтому не просыпается? Вот проклятье! Он наклонился, поднял сосуд. Нет, это не вино: в ковер медленно впитывалась белая жидкость, немного такой оставалось и на дне кубка. Ашезир поднес его к носу – повеяло запахом молока и ароматом клубники. Откуда сейчас, почти в середине осени, клубника? Нет, только не это! Он обмер. Но, может быть, еще не слишком поздно?! ...Боги, ну пожалуйста! Ашезир вздернул Данеску за плечи, несколько раз ударил по щекам. – Вставай! Просыпайся! Она что-то промычала, на несколько мгновений приоткрыла веки, затем они снова опустились. – Нет, нет! – кричал Ашезир. – Не вздумай спать! Стража! Один из воинов заглянул внутрь. – Мой принц, что прика... – За лекарем, быстро! Стражник исчез, Ашезир же, придерживая Данеску, сжал ее щеки, потянул за нижнюю челюсть, приоткрывая рот, затем просунул пальцы внутрь и с силой надавил на корень языка. Спустя несколько мгновений раздался вожделенный звук рвотных позывов. – Ну же, давай, давай... – приговаривал Ашезир. Наконец на его руку выплеснулась вонючая жижа, смешанная с остатками еды. Лишь бы не было поздно... Сколько дней она пила «колыбельную»? – Сколько дней ты это пила?! Это молоко?! Отвечай! – рявкнул он и снова шлепнул ее по щеке. – Н-не зна... П-пять... семь... – пробормотала Данеска и снова закрыла веки, повисла на его руке. Для усыпления требуется десять... Может, не все потеряно? Если она, конечно, ничего не перепутала... хотя могла. Ласковый яд... люди умирают не от него, а от истощения, ведь в беспробудном сне они не могут ни есть, ни пить. Воду и жидкую кашицу получается вливать в отравленных около недели, а дальше несчастные настолько цепенеют, что не могут даже глотать... Ашезир дотянулся до графина с водой, понюхал его: вроде все нормально, никакого запаха, но... кто знает? Отпустив Данеску – она тут же осела на пол, но сейчас это было неважно, – он ринулся в свои покои, схватил там наполненный наполовину кувшин и вернулся. Поднял жену на ноги, разжал ей рот и силой влил воду. Снова пальцы на язык, снова дурнопахнущая жидкость стекла по руке. Хорошо... ...Еще, давай еще, ну же! Исторгни эту гадость! Лишь бы не поздно... В покои влетели два лекаря, за ними ввалился отец. Конечно, императору сразу обо всем сообщили. Врачеватели приняли Данеску из рук Ашезира, и старший из них – Цашит – спросил: – Что случилось? – Кажется, это была «колыбельная»... Ее подмешивали в молоко... – прохрипел Ашезир. – Сколько дней? – Принцесса сказала, что пять или семь, но... легко могла напутать. – И напутала, похоже, – сказал младший лекарь. – Судя по ее состоянию... Данеска и впрямь уже почти не отвечала на тычки, потряхивания, оплеухи. Врачеватели, как до них Ашезир, старались вызвать рвоту, но изо рта жены вырывалась лишь полупрозрачная жидкость. – Больше ничего сделать нельзя, – Цашит покачал головой и уложил Данеску в кровать. – Можно помочь... вливать в рот бодрящие отвары и открыть окно. Свежий воздух полезен. Но больше ничего. Только ждать. Она либо проснется, либо нет. Противоядия сейчас не достать. Его не достать... Древа Ихитшир истекают целебным соком лишь по весне, и этот сок нельзя хранить более десяти дней – дальше он теряет все чудодейственные свойства, даже в холоде. – Тупое ничтожество! – прорычал отец и подлетел к Ашезиру. – Как ты это допустил?! В челюсть словно молот врезался, и Ашезир отлетел. Впервые отец ударил его по лицу не ладонью, а кулаком, впервые ударил при подданных и, пожалуй, впервые ударил за дело. Ведь именно он и был виновен в случившемся. Разве не видел, какая Данеска вялая, сонливая в последнее время? Она списывала все на погоду, на тоску по родине – он ей верил, но это не оправдание. Император прав, в кои-то веки прав: Ашезир – ничтожество! Он же обещал, обещал Дикому... Виэльди... что не обидит его сестру! В итоге даже защитить ее не сумел! – Наверное, твои шлюхи ее отравили! – отец снова его ударил: теперь не по лицу, а пяткой под колено. У Ашезира подогнулись ноги, но все же он удержал равновесие, не упал. – Из ревности! – Не говори ерунды! – огрызнулся Ашезир: кажется, он в первый раз перечил отцу. – Зачем им это? Из ревности они скорее бы друг друга потравили, а моя жена им зачем? Ее место им все равно не занять! Он ожидал очередного удара, но его не последовало. Император нахмурился и протянул: – А кому занять?.. Лекари хлопотали над Данеской: один открыл окно и теперь сидел рядом с ней, безнадежно тормоша, второй, оказывается, уходил, но уже вернулся – принес бодрящий настой и пытался влить его ей в рот. Ашезир подлетел к двери, распахнул и велел стражникам: – Найдите всех служанок, которые сегодня и вчера приносили принцессе еду или питье. Пусть их запрут в подземелье! Каждую – в отдельной камере. Один из стражей сразу умчался выполнять приказ, Ашезир же вернулся в покои и подошел к ложу Данески. Она спала... Беспробудным сном, который, может быть, окажется смертельным. – Каммейра ничего не должен знать, – сказал отец. – Пока не должен. Пока она жива. Вдруг не умрет? – голос его прозвучал неуверенно, но затем император прикрикнул, обращаясь к лекарям: – Вы поняли?! Никто ничего узнать не должен! И еще: если она не очнется – вы мертвецы. Так что старайтесь! А ты, – он повернулся к Ашезиру, – скажи стражникам, чтобы язык не распускали! Пригрози! Ну, тем, которых отправил за служанками. Все должны думать, будто принцесса всего лишь простудилась. Немудрено для дочери жарких земель. Всем все ясно? – Да, божественный, – откликнулись лекари. – Да, божественный, – вторил Ашезир и вышел к стражникам. Объяснил все сначала одному, потом другому, когда тот вернулся и доложил, что служанок заперли в темнице. Снова нырнув в покои жены, он застал момент, когда лекари сказали: «На сегодня мы сделали все, что могли». – Тогда ступайте, – велел император. – Но помните, что от ее жизни зависят и ваши. – Врачеватели удалились, а отец схватил Ашезира за грудки. – И твоя тоже, мразь! Если степнячка умрет, я тебя убью! |