Онлайн книга «Тот самый Дикий ангел»
|
– Нравится? – Да, – кивнула я, поднеся бутон к носу. – Выпьем вечером кофе? – Нет! – резко оборвала я его. – Толстушка говорит, что если мужчина хочет выпить кофе, то… – Это просто кофе. Ничего больше. – Ну, не знаю, – сказала я и тут же замолчала, увидев, как в нашу сторону идёт какая-то блондинка. – Иво, что ты здесь делаешь? Кто этот парень? – спросила она, думая, что я не услышу. – Я тебе сейчас покажу парня! – вскочила я. – Тише-тише, – попросил Блондин. – Виктория, это не парень, это девушка – Карлитос. Карлитос – это моя младшая сестра – Виктория. – Какая я тебе Карлитос! – снова замахнулась я, но уже на Блондина. – Ну, и дикарка, – недовольно фыркнула Виктория, теребя в руках серый клатч, в тон её выходному костюму. – Почему ты так одета? – обратилась она ко мне. – Как?! Нормально я одета. – Пожалуйста, Виктория, больше ни слова, – сказал Блондин сквозь зубы. – Ради твоего же блага. Прошу. – Почему? Она что – трансвестит? – удивилась Виктория, а Блондин тут же закрыл собой сестру, зная, на что я способна. И очень вовремя, ведь я чуть не вцепилась в волосы этой выскочки. Что это за слово такое – «трансвестит»?! Сама она – свистит! – Милагрос, вот ты где! Я ищу тебя, – спас блондинку подошедший к нам Падре Мануэль. – Зайди в кабинет матери-настоятельницы, нужно поговорить. Я бросила на Блондина и его спутницу холодный взгляд, показав жестом, что я за ними наблюдаю, и ушла следом за Падре. – Теперь я знаю, как тебя зовут, – прошипел мне вслед Блондин, ехидно улыбаясь. Ничего ты не знаешь… *** – Я нашёл тебе новый дом, Чолито, – сказал Падре, как только мы прошли в кабинет с длинным столом. – И совсем скоро ты переезжаешь. – Что значит, Вы нашли мне дом? Я не понимаю! Я что – котёнок какой-то, что мне нужен дом? – Не поясничай, Милли, – ответила за священника мать-настоятельница. – Падре Мануэль нашёл для тебя работу. Я очень рада, потому что это очень приличная семья. Очень благородная. – У тебя будет и еда, и крыша над головой, – взяла меня за руку монахиня. – И ты будешь получать зарплату. В выходные ты будешь приходить в церковь, и у тебя будет своя комната. – Ну, ты рада, дорогая? – спросил Падре Мануэль. – Рада?! Рада ли я?! Мне придётся уйти из этого дома, изменить всю жизнь. – Рыдала я взахлёб. – Не хочу я никуда уходить. Не хочу! Не хочу! Я не хочу никуда уходить! Вы слышите меня? Пожалуйста, не надо. Пожалуйста! – просила я мать-настоятельницу и Падре Мануэля, но в ответ они лишь тяжело молчали. Я вскочила из-за стола и выбежала на улицу. Слёзы, не переставая, лились из глаз. На входе в монастырь я столкнулась с Глорией. Подруга взяла руками моё лицо и, увидев, в каком я состоянии, молча, обняла меня. Немного успокоившись, я рассказала ей о том, что Падре нашёл работу, от которой я не могу отказаться, ведь я и так потеряла уже десять мест и даже то, что у меня скоро день рождения никак не может повлиять на его решение. – Что же мне без тебя делать? – заплакала Глория и теперь уже я успокаивала её. – Я буду по тебе скучать. – Я тоже буду по тебе скучать, – сказала я и поцеловала подругу в макушку. – Пожалуйста, не плачь. – Не забудь своё обещание. – Ты мне не просто подруга, ты для меня сестра, – сказала я, вытирая слёзы со щёк Глории. – А это мой дом. Монахини – моя семья. Здесь я выросла, играла в футбол с Падре Мануэлем… Что мне дальше делать, как я могу уйти отсюда? – Придумала! – приободрилась подруга. – Ты станешь монахиней, и тебе не придётся никуда уходить! – Ты что, спятила?! – возмутилась я. – Если я стану монахиней, то, как буду ходить по субботам на танцы? Только не это! *** Зачем тебе всё это надо, а? Из-за того, что я бегаю на танцы? Ну, ты же меня знаешь, я только потанцевала и всё! Что здесь особенного?! Ты же сам говорил, что это не грех, почему же ты теперь обиделся? Мне так хорошо здесь! Нет, я отсюда не уйду! Мне так хорошо с Глорией, Падре, сестрой Толстушкой. Правда, мать-настоятельница очень строга, но ведь я ничего против неё не имею. Зачем мне уходить отсюда? Ну, ладно-ладно, я сделаю всё, что ты хочешь. Уйти? Ладно, я понимаю тебя и без слов. Я пойду в тот дом… Вот, я тебе кое-что принесла. Ты же понимаешь, это не взятка, мы же свои люди! Но если Падре Мануэль увидит – я пропала… Но ты же это любишь. Пожалуйста, позаботься о Глории. И не бросай меня, я не хочу остаться одна. Оставив бокал красного вина у алтаря, я аккуратно вышла из часовни, чтобы никто не успел заметить меня. *** Собирая вещи, я прощалась со своим детством. Многие через это проходили, многие смирились, а у меня до сих пор никак не получалось, ведь я переезжаю к незнакомой семье. Я боюсь, что не понравлюсь им, и они вышвырнут меня, как котёнка, на улицу… На меня нахлынула ностальгия. Как же прекрасно детство и как ужасна взрослая жизнь. В детстве тебе всегда всё прощают. Сейчас же мне предстоит самой отвечать за свои действия. – Всё собрала? – спросила меня Глория, войдя в комнату. – Да, что тут собирать, – грустно ответила я, пряча за спину розочку, которую подарил Иво. – Смотри, библию не забудь. – Конечно. Это ведь подарок Падре на день рождения. А вот ты, мне ничего не подарила… – Ещё успею, – ответила подруга. – А медальон не забыла? – Нет, вот, он, – сказала я, доставая из-под футболки цепочку. – Там он мне будет нужнее. Это святая Дева Соледат – защитница всех одиноких, а там я буду совсем одна. – Ничего, если я не буду тебя провожать? – расплакалась Глория. – Ну-ка, не плачь! Иначе я сама заплачу! – скомандовала я, закидывая сумку на плечо. – Иди быстрее, пока я не разревелась окончательно, – отвернулась Глория и я направилась к двери, но уже на пороге развернулась и крепко обняла её. Я спустилась вниз, чтобы со всеми попрощаться. Не хотелось мучить ни себя, ни их… Меня провожали все: Падре, Толстушка, мать-настоятельница и воспитанники. Все, кроме Глории. Подруга так и не нашла в себе силы спуститься вниз… |