Онлайн книга «Дело блондинки с подбитым глазом»
|
– Этого я не сказал бы. Ни в коем случае. – Но она застала вас в своей комнате. – Ничего подобного. Я увидел ее только тогда, когда пошел туда с мамой. – Но вы были в ее комнате, чтобы отнести туда сумочку? – Да. – А зачем вы ее открывали? – Чтобы посмотреть, сколько в ней денег. Я не хотел, чтобы Диана потом говорила, будто у нее что-то пропало и я ее обокрал. – Вы нашли сумочку, когда ставили машину после того, как приехали домой? – Да. – И сразу же отнесли сумочку в комнату мисс Рэджис? – Да. – И вы нашли эту бриллиантовую подвеску? – Да. – И вы сразу же пошли с ней к матери? – Да. Мейсон повернулся к миссис Бартслер: – Сколько времени спустя после того, как сын принес вам подвеску, вы отправились в комнату мисс Рэджис? – Почти тотчас же. – Уложим все это во времени, – сказал Мейсон. – Вы могли бы сказать, что были в комнате мисс Рэджис через пять минут после появления сына с этой подвеской? – Это наверняка заняло времени не больше, – холодно ответила миссис Бартслер. Карл Фрэтч слегка нахмурился. – А вы, кажется, утверждаете, – обратился к нему Мейсон, – что пошли к матери тотчас же после того, как нашли подвеску в сумочке мисс Рэджис? – Не могу сказать этого совершенно точно, – ответил Фрэтч нетерпеливо. – Я не предполагал тогда, что меня подвергнут столь унизительному допросу. – Однако вы утверждаете, – продолжал Мейсон, – что нашли сумочку, поставив машину, после того, как приехали домой, что вы сразу же отнесли ее в комнату мисс Рэджис и что, обнаружив подвеску, пошли с ней сразу же в комнату своей матери. Миссис Бартслер сразу же вернулась с вами в комнату мисс Рэджис, и вы застали ее там уже в одном халате. Из этого следовало бы, что она должна была оставить «Коралловую Лагуну» перед вами, чтобы успеть вернуться домой и сделать все это… – Я могла немного ошибиться во времени, – перебила миссис Бартслер с ледяным достоинством. – Когда я теперь над этим задумываюсь, то припоминаю, что в первую минуту мне было трудно поверить в то, что кто-то из домашних мог унизиться до того, что обкрадывает меня. Я расспрашивала Карла некоторое время о том, что представляет из себя эта мисс Рэджис и что он узнал о ней в этот вечер. То, что я услышала, не было для нее слишком похвально. – Следовательно, это продолжалось некоторое время? – Да. Теперь я припоминаю, что мы пошли не сразу. – Это продолжалось пятнадцать минут? – Мне трудно установить пределы времени. – Могло продолжаться целых полчаса? – Может быть. Мейсон повернулся к Язону Бартслеру и спросил: – Вам достаточно? – Сколько вы требуете, Мейсон? – Во-первых, я хочу получить вещи мисс Рэджис. Кроме того, я хочу получить ее плату до сегодняшнего дня, а также за две недели выходное пособие. Что касается остального, то я должен буду переговорить со своей клиенткой, а вам советую переговорить со своим адвокатом. – Если ты заплатишь ей хотя бы один цент, я не прощу тебе этого до смерти! – накинулась на мужа миссис Бартслер. – Этот человек приходит сюда и имеет наглость сомневаться в словах Карла! Бартслер хотел что-то сказать, но прикусил язык. – Конечно, – вставил Мейсон, – если вы хотите конфронтацию в суде и допрос свидетелей, то я не имею ничего против этого. – А впрочем, делай как знаешь, Язон, – заявила миссис Бартслер. – В конце концов, возможно, будет лучше откупиться и отделаться от этой уличной девки раз и навсегда. Несомненно, она только и ждала этого момента, с того дня, как переступила порог нашего дома. И величественным шагом она направилась к двери. Карл хотел было исчезнуть вслед за ней. – Подожди, Карл, – остановил его Язон Бартслер. – Задержись еще на минуту, хорошо? Колебание молодого человека было заметным. Однако, поразмышляв, он пожал плечами, повернулся и снова подошел к креслу отчима. – Ты, гаденыш, – сказал Бартслер, не повышая голоса, как будто разговор шел об обыденных вещах. – Номером с этой бриллиантовой подвеской ты уже воспользовался каких-то три года назад, когда у нас работала та девушка – горничная твоей матери. Только, кажется, в тот раз у тебя получилось лучше, потому что тогда моя жена весь день рассказывала, что у нее пропала эта подвеска. Вечером ты вышел с молоденькой горничной, а утром подвеска оказалась на своем обычном месте. Я основательно это обдумал. Теперь я вынужден буду за тебя платить. Твоей матери необязательно об этом знать, но ты помни на будущее, что я раскусил тебя, ты, маленький лицемерный негодяй! А теперь – прочь отсюда! Карл Фрэтч сделал ироничный поклон, который должен был показать, что он подчиняется авторитету старшего человека из-за врожденного нежелания возражать и готовности настоящего джентльмена скорее согласиться с неприятным и унизительным положением, чем забыть хоть на минуту о вежливости. Когда дверь за ним закрылась, Язон Бартслер повернулся к Мейсону: – Итак, сколько? – Мне действительно трудно определить сумму. Я пришел получить вещи своей клиентки, установить обстоятельства происшествия и… Бартслер поднялся, подошел к сейфу, повернул циферблат. – Я открывал ей, когда она вернулась, Язон, – отозвался Фрэнк Гленмор. – Она просила, чтобы я вернул деньги той женщине, которая приехала одновременно и заплатила за такси вместо нее. – Диана была пьяной? – спросил Бартслер через плечо. – Нет. – У нее был подбит глаз? – Нет. Бартслер открыл дверцу сейфа, затем маленькие внутренние створки, выдвинул ящик, закрытый на ключ, отпер его и достал пачку шелестящих новеньких стодолларовых банкнот. Отсчитав десять, он заколебался, прошептал: «Диана – это хорошая девушка», – и отсчитал еще пять. Задумался на минуту, сказал Мейсону: – Вам тоже положен гонорар, – и отложил следующие пять в отдельную пачку. – Две тысячи долларов, – сказал он. – Полторы для нее и пятьсот для вас. Взамен я получу заявление, что вы отказываетесь от всяких претензий и обвинений в клевете, нападении, насилии, повреждении и всего, что только можно придумать. – К сожалению, – ответил Мейсон, – сейчас я не располагаю полномочиями для заключения договора. – Вот телефон, – заявил Бартслер. – Поговорите со своей клиенткой. Я хочу решить это дело положительно и окончательно. |