Онлайн книга «Райский сад»
|
– Я подумаю над этим. Как знать? Может быть, нам надоест классика. Сегодня мы пробудем на пляже весь день. Мы уйдем подальше – туда, где можно будет нормально позагорать после того, как все уйдут на ленч, а если проголодаемся, доедем на велосипеде до Сен-Жана и пообедаем в «Баре баска». Но сначала мы пойдем на пляж. Так нужно. – Хорошо. Дэвид пододвинул стул к кровати и прислонился к девушке головой. Она посмотрела на него и сказала: – Два дня назад все было совершенно нормально, но когда я выпила абсент, то вдруг увидела все в другом свете. – Я понимаю. Ты не сдержалась. – Но я обидела тебя с этими вырезками. – Нет. Пыталась, но не смогла. – Поверь мне, Дэвид, я так сожалею. Пожалуйста. – Все мы порой совершаем поступки, которые другим могут показаться странными. Ты просто не сумела сдержаться. – Нет. – Девушка покачала головой. – Теперь все в порядке. Не плачь. Все хорошо. – Я никогда не плачу, – сказала она, – но сейчас ничего не могу с собой поделать. – Я знаю. Ты очень красивая, когда плачешь. – Нет, не говори так. Но ведь прежде я ни разу не плакала, правда? – Правда. – Тебе будет плохо, если мы останемся здесь еще на два дня? Мы ни разу не искупались на местном пляже. Глупо было бы уехать отсюда, даже ни разу не искупавшись. А куда мы отправимся, когда уедем отсюда? О-о. Мы ведь еще не решили. Подумаем об этом сегодня вечером или завтра утром. У тебя есть предложения? – Я готов ехать куда угодно, – сказал Дэвид. – Хорошо, туда и поедем. – «Куда угодно» – широкое понятие. – Хорошо бы подальше от людей. Я сама уложу наши вещи. – Нам нечего укладывать: достаточно положить в чемодан туалетные принадлежности и застегнуть замки. – Ты только скажи, и мы уедем хоть завтра утром. Я больше не хочу доставлять тебе ни малейших огорчений. В дверь постучал официант. – «Перье-Жуэ» не осталось, мадам, я принес «Лансон». Девушка перестала плакать, но Дэвид продолжал держать ее руки в своих. – Я знаю, – сказал он ей. Глава шестая
Утро они провели в музее «Прадо» и теперь сидели в ресторане, расположенном в здании старой постройки с толстыми каменными стенами. Все здесь дышало прохладой и стариной: тяжелые, видавшие виды деревянные столы и стулья, вдоль стен – бочонки с вином. Здесь царил бы полный мрак, если бы не свет, проникавший сквозь распахнутую настежь дверь. Официант принес два бокала мансанильи [20] из винограда, выращенного в долине Marismas в окрестностях Кадиса, к вину подали тончайшие ломтики знаменитой копченой испанской ветчины, которую готовят только из свиней, откормленных желудями, острую ярко-красную ветчинную колбасу и какую-то темную, еще больше наперченную колбасу из города Вик, а также оливки, фаршированные анчоусами и чесноком. Они не торопясь ели и запивали еду легким вином с ореховым привкусом. На столе рядом с Кэтрин лежал испанско-английский разговорник с зеленой обложкой, Дэвид запасся стопкой утренних газет. День выдался жаркий, но здесь, за толстыми стенами, еще держалась прохлада. – Не желаете отведать гаспаччо? – спросил пожилой официант, снова наполняя их бокалы. – А сеньорите понравится? – Испытайте ее, – мрачно ответил официант, будто речь шла о кобыле. Подали гаспаччо. В большой миске супа, заправленного оливковым маслом и уксусом, плавали колотый лед, мелко нарезанные огурцы, помидоры, чесночный хлеб, зеленый и красный перец. – Салатный суп, – заметила Кэтрин. – Вкусно. – Гаспаччо, – пожал плечами официант. Они пили вальдепеньяс [21] из большого кувшина; после мансанильи он показался тяжелым и крепким, и, хотя гаспаччо немного смягчил его действие, вино заметно ударило им в голову. – Что это за вино? – спросила Кэтрин у Дэвида. – Африканское. – Знаешь поговорку: Африка начинается у Пиренеев, – сказала Кэтрин. – Я помню, как поразилась, в первый раз услышав ее. – Это всего лишь поговорка. В действительности все гораздо сложнее. Просто пей вино и наслаждайся. – Но как я могу узнать, где на самом деле начинается Африка, если я там никогда не была? Все постоянно меня разыгрывают. – Конечно. Тебе следовало бы это понимать. – Страна басков совсем не похожа на Африку, судя по тому, что я о ней слышала. – Астурия и Галисия тоже не похожи, но стоит удалиться от побережья, как начинает проявляться самая настоящая Африка. – Интересно, а почему никто из художников не пишет эти места? – спросила Кэтрин. – На всех картинах только Эскориал на фоне гор. – Здесь проходит горная цепь. Никто не хочет покупать картины с видами Кастилии. У испанцев вообще никогда не было пейзажистов. Их художники писали только под заказ. – А как же «Толедо» Эль Греко? Ужасно, что в такой прекрасной стране нет художников, способных перенести ее красоту на полотно. – Что мы закажем после гаспаччо? – спросил Дэвид, когда к ним подошел распорядитель – невысокий плотный мужчина средних лет с квадратным лицом. – Он считает, что мы должны попробовать мясо. – Есть отличное филе, – настаивал владелец ресторана. – Нет, спасибо, – отказалась Кэтрин. – Только салат. – Тогда выпейте еще вина, – сказал хозяин и снова наполнил кувшин из бочки, стоявшей за барной стойкой. – Мне не следовало пить, – сказала Кэтрин. – Боюсь, я слишком разболталась. Прости, если наговорила глупостей. Это действие алкоголя. – Для такого жаркого дня ты говоришь прекрасно и очень интересно. Значит, от вина ты становишься болтливой? – Но не так, как после абсента. Эта болтливость неопасного рода. Я начала новую жизнь: теперь я много читаю, расширяю кругозор и стараюсь поменьше думать о себе. Я готова быть хорошей, но только если ты обещаешь, что летом мы не будем жить в городе. Может, нам продолжить путешествие? Пока мы ехали сюда, я увидела столько прекрасных мест, которые хотелось бы нарисовать, но я никогда не умела рисовать. Я знаю много такого, о чем можно было бы написать в книге, но я не в состоянии связно написать даже обычное письмо. Пока я не попала в эту страну, мне никогда не хотелось писать книги или картины. А сейчас во мне вдруг проснулась такая жажда творчества!.. Но я понимаю, что не в состоянии ее удовлетворить. |