Онлайн книга «Райский сад»
|
Он почитал газеты, расплатился за завтрак и вышел на улицу. Ветер переменился и снова пригнал на плато жару. Дэвид направился в банк, где царили прохлада, строгость и казенная вежливость, и получил доставленную из Парижа почту. Получение денег по чеку, переправленному в мадридское отделение из его банка, сопровождалось множеством формальностей. Он прочитал письма, пока выстаивал очереди то к одному, то к другому окошку. Наконец он запихнул в карман куртки толстую пачку денег и вышел на свет. Остановился у газетного киоска и купил английские и американские газеты, доставленные утром южным экспрессом. Потом купил несколько еженедельников о корриде и, завернув в них газеты на английском языке, двинулся вниз по Каррера-Сан-Херонимо в приветливый утренний полумрак «Буфет Итальянос». Здесь было еще пусто, и он вдруг вспомнил, что забыл условиться с Кэтрин о встрече. – Что будете пить? – спросил официант. – Пиво. – Здесь не пивная. – У вас нет пива? – Есть. Но здесь не пивная. – Пошел ты… – Дэвид снова скатал газеты и вышел за дверь. Он пересек улицу, свернул налево на Кале-Витториа к «Пивной Альвареса». Сел под навесом у входа и выпил большую кружку холодного бочкового пива. «Может, тому официанту просто хотелось поговорить, – подумалось ему. – Там ведь и в самом деле не пивная. Парень просто констатировал факт. Тон не был оскорбительным. А я его… он даже не смог ответить. Черт, нехорошо получилось». Он выпил еще кружку и попросил счет. – Y la senora? [22] – спросил официант. – В музее «Прадо». Пойду поищу ее. – Буду ждать вас. Он прошел к отелю по склону, срезав путь. Ключ был у портье. Дэвид поднялся к себе в номер, оставил на столе газеты и почту, деньги убрал в портфель, оставив при себе совсем немного. Горничная успела навести в номере порядок и опустила шторы, чтобы сохранить прохладу, отчего в комнате стало темно. Он умылся, рассортировал почту, четыре письма убрал в задний карман брюк. Захватил парижское издание «New York Herald», «Chicago Tribune» и «London Daily Mail» и направился в бар, заглянув по дороге к портье, чтобы оставить ключи. – Если придет мадам, передайте ей, что я в баре. В баре он уселся на высоком табурете, заказал Marismeœ [23] и начал читать письма, закусывая вино фаршированными чесноком оливками, которые бармен подал к вину. В одном из писем он обнаружил две журнальные вырезки с рецензиями на свой роман. Дэвид прочитал их так, словно сама книга и человек, о котором там писали, не имели к нему ни малейшего отношения. Он убрал вырезки обратно в конверт. Авторы рецензий провели серьезный вдумчивый разбор, но ему было все безразлично. Так же отстраненно он прочитал письмо от издателя. Книга хорошо продается, и, вероятно, осенью продажи будут тоже хорошими, хотя в таких делах трудно предсказывать. Во всяком случае, книга получила блестящие отзывы, а значит, его следующий роман не пройдет незамеченным. Особенно хорошо, что это его второй роман. Это просто трагедия: почти у всех американских писателей хватает таланта только на первый роман. Тем приятнее, что вторая книга Дэвида оправдала надежды, которые подавала первая. В Нью-Йорке на редкость холодное дождливое лето. «О, Боже, – подумал Дэвид, – плевать мне на то, какое в Нью-Йорке лето, и плевать на тонкогубого подонка Кулиджа – нашего президента, который отдыхает в заказнике Блэк-Хиллс, украденном у шайенов и сиу, и который ловит форель в накрахмаленном воротничке, как плевать на накачанных дрянным джином писателей, которых волнует только один вопрос: танцует ли крошка чарльстон. И плевать мне на надежды, которые я оправдал. Кому какие надежды я подавал? «Нью Рипаблик»? «Дайалу»? «Букмэну»? Это ж надо: он, видите ли, подавал надежды. Позвольте подать вам надежды, я собираюсь их оправдать. Дерьмо». – Хэлло, юноша, – послышался голос. – Отчего у вас такой негодующий вид? – Здравствуйте, полковник, – откликнулся Дэвид, ощутив внезапный прилив счастья. – Каким чертом вас сюда занесло? У полковника были темно-синие глаза, песочного цвета волосы и загорелое лицо. Казалось, черты этого лица вырезал скульптор, который в разгар работы устал и отбросил резец. Полковник попробовал вино из бокала Дэвида и кликнул бармена. – Принесите бутылку того, что пьет этот молодой человек, вон за тот столик, – сказал он ему. – Только холодного. Льда не нужно. И немедленно. – Да, сэр, – ответил бармен. – Очень хорошо, сэр. – Пошли, – сказал полковник, увлекая Дэвида за столик в самом углу. – Выглядишь отлично. – Ты тоже. Полковник Джон Бойль был одет в темно-синий костюм из плотной тонкой материи, голубую рубашку и черный галстук. – Я всегда в форме, – сказал он. – Не хочешь подзаработать? – Нет. – Вот как. И даже не спрашиваешь, что за работа. Голос у полковника звучал сипло, словно у него пересохло горло. Им принесли вино, официант наполнил бокалы и поставил на столик две чашки – с фаршированными оливками и фундуком. – А где анчоусы? – спросил полковник. – Здесь что – дешевый кабак? Бармен улыбнулся и пошел за анчоусами. – Отличное вино, – похвалил полковник. – Первосортное. Я всегда питал надежду, что ты сумеешь улучшить свой вкус. Итак, почему тебе не нужна работа? Ты ведь недавно закончил книгу. – У меня медовый месяц. – Никогда не любил это дурацкое выражение. Какое-то оно липкое. Почему бы не сказать, что вы только что поженились? Разницы-то никакой. Как ни назови – дело безнадежное. – Что за работа? – Теперь уж не важно. Кто твоя жена? Я ее знаю? – Кэтрин Хилл. – Знавал ее отца. Престранный тип. Покончил с собой в автомобиле. Жена – тоже. – Я не был с ними знаком. – Ты не знал их? – Нет. – Странно. Хотя вполне объяснимо. Ты ничего не потерял. Как тесть он вряд ли представлял какую-то ценность. Говорят, его жена сильно страдала от одиночества. Глупо выбрать подобный способ для того, чтобы свести счеты с жизнью. Где же ты с ней познакомился? – В Париже. – У нее там живет очень тупой дядюшка. Полное ничтожество. Знаешь его? – Видел на скачках. – Небось в «Лоншане» или «Отее». Как же тебя угораздило? – Я женился не на родственниках. – Это понятно. Но родня все же имеет значение, независимо от того, живы они или нет. – Только не дядюшки и тетушки. |