Книга Однажды я выберу тебя, страница 49 – Эмма Скотт

– Я только что говорил по телефону с сестрой, – пояснил он. Бросил телефон на стол и потер лицо руками. – Мой отец… не знаю. Похоже, он не готов со мной говорить. Так что… да. Пошел он к черту.

Он отвернулся к окну, глаза его подозрительно блеснули.

«Я эгоистичный придурок».

И я перестал нервничать, замешательство и смущение исчезли. Я тупо осознал, что у Макса была своя жизнь, которая не имела ко мне никакого отношения. И прямо сейчас не стоило выплескивать на него свою многолетнюю боль, муки и спутанные чувства.

Я прошел через комнату, положил руку ему на плечо. И закрыл глаза. Когда он наклонился ко мне в поисках утешения, мне стало так хорошо.

– Глупо, правда? – пробормотал он. – Не стоит из-за этого волноваться, но я не могу перестать тревожиться. Я снова здесь, в том же городе, а он даже не может…

Он покачал головой, а я крепче сжал плечо Макса. И ощутил, как напряглись мышцы под моими пальцами. Мне хотелось коснуться обнаженной кожи на шее, прямо над воротничком рубашки, затем зарыться рукой в его волосы…

– Давай-ка, – проговорил я, отдергивая руку. – Пойдем.

– Куда?

– Не знаю. Куда угодно. Назови место.

– Сейчас?

– Сейчас. Мы сделаем все, что захочешь. В моем распоряжении целый вертолетный парк, яхта и частный самолет.

«Я хочу отвезти тебя туда, где будешь счастлив».

Он рассмеялся и махнул рукой.

– Мне все это не нужно. Может, просто прогуляемся по «Пайк-Плейс»? Перекусим?

– Скучно. Думай по-крупному, Максимилиан.

Он улыбнулся тихой, скромной улыбкой, которая заставила проклятое сердце растаять.

– Я бы не возражал просто погулять. Не нужно ничего такого, где пригодился бы вертолет.

Макс не понял. Я хотел потратить на него деньги. Побаловать и накупить всякой всячины. Все, что бы он пожелал. Я хотел поблагодарить его лишь за то, что он существует.

К тому же так чертовски проще, чем говорить о вчерашней ночи или взваливать на него ужасные подробности прошлого, о котором я хотел рассказать.

Я нахмурился.

– Ты уверен?

Он кивнул.

– Я хочу побродить по «Пайку». Может, чего-нибудь перекусить и просто пару часов ни о чем не беспокоиться.

– Вообще-то, звучит прекрасно, – согласился я. – Но если передумаешь насчет вертолета, я кое-кого знаю.

Макс усмехнулся.

– Только дай мне кое-что взять, – проговорил я. – Встретимся у гаражей? Возьмем «Астон».

Его улыбка угасла. Он понял – я не хочу, чтобы нас видели вместе. Но, боже, он и понятия не имел, что для меня означает средь бела дня находиться в его комнате.

– Макс, я больше не могу провоцировать отца. Мне нужно как-то отобрать фирму у Стивена Милтона. Ты ведь понимаешь, правда?

– Я понимаю, Сай. Все в порядке. Встретимся там.

Я кивнул. Чувствовал себя ужасно, но ничего не мог поделать. Направляясь в свою комнату, в западном крыле я столкнулся с Дейлом, одним из отцовских медбратьев.

– Простите, мистер Марш. Он спит.

– Ой. Ладно, – произнес я. Небольшое прикрытие никогда не помешает. – Черт. Сможешь передать, что я приходил с ним увидеться?

– Конечно.

Я прошел в свою комнату, схватил бейсболку, темные очки и натянул черную толстовку.

Макс ждал у гаража. В своей неизменной черной кожаной куртке прислонился к блестящему боку «Астон-Мартина», скрестив руки на груди. Я остро почувствовал, как тело начало оттаивать; каждая его частичка возвращалась к жизни. Пробуждались нервные окончания, согревалась кровь. И чем ближе я подходил к Максу, тем сильнее обострялись все чувства.

Когда он взглянул на меня и одарил одной из своих фирменных всезнающих улыбочек, мне тут же захотелось его поцеловать. Тело возжелало этого прежде, чем мозг успел сообщить, что так неправильно.

«Черт возьми, успокойся».

Я надел темные очки и бейсболку.

– Модный Унабомбер вернулся…

– Еще раз?

– Когда я впервые увидел тебя на собрании Анонимных наркоманов, ты был в таком же наряде. И я нарек тебя модным Унабомбером.

– Это… глупо.

– Говорю, как вижу, приятель.

Я усмехнулся и завел машину. Мы въехали в центр Сиэтла, и я припарковался в подземном гараже рядом с «Пайк-Плейс».

– Ты не боишься оставлять «Астон-Мартин» на общественной парковке? – спросил Макс, когда мы вышли на тротуар. – У меня такое чувство, что персонажи из «Выходного дня Ферриса Бюллера» собираются угнать его и кататься по всему городу.

– Не волнуйся.

– Серьезно?

Я пожал плечами.

– Это не беспечность. Просто ненавижу попусту тратить деньги. Да и зачем беспокоиться о потере того, что я мог бы заменить по щелчку пальцев.

Макс усмехнулся.

– Без комментариев.

Я не мог сказать Максу, что на деньги, находящиеся в распоряжении семьи Марш, мы могли бы купить целый парк автомобилей по триста тысяч долларов; прозвучало бы как хвастовство. Многие понимали, что миллиарды – это большие деньги, но не могли осознать насколько. Как и знание того, что Вселенная «большая», не давало возможности оценить ее необъятность. Наши деньги были словно космос. Их всегда казалось больше.

– И вообще, я не смотрел этот фильм.

Он разинул рот.

– Ты не смотрел «Ферриса Бюллера»? Как такое может быть?

– В детстве нам не разрешали слишком много смотреть телевизор или фильмы. Папа заставлял меня заниматься днем и ночью. В свободное время мама хотела, чтобы я научился играть на пианино и читать. Так что занятий хватало. Я немного наверстал это в школе-интернате и колледже. Но, вообще, если фильм сняли до 2000 года, вероятнее всего, я его не видел.

– Твоя мама, наверное, очень бы тобой гордилась.

Я чуть улыбнулся.

– Кто знает.

Мы шли по переполненным магазинчикам и торговым рядам «Пайк-Плейс». В воздухе висел запах крабов, смешиваясь с рыбным духом кипящей воды. Казалось, каждый, кто держал в руках мобильный телефон, вот-вот собирался сделать снимок. И у меня руки чесались натянуть капюшон на голову.

Заметив, как я в десятый раз дергаю за него, Макс поднял взгляд и посмотрел прямо перед собой.

– Надень капюшон, Сай, если тебя это так заботит.

– Дело не… не в тебе, – проговорил я. – Это из-за папарацци. Я не хочу повторения того обеда. Ненавижу вторжение в частную жизнь. И это…

– Что?

Я сорвал с себя солнечные очки и помахал ими в сторону фургончика с крабами.