У женщины были собранные в безукоризненную прическу каштановые волосы, теплые карие глаза и добрый взгляд. Когда она распахнула дверь в спальню, в нос ударил едкий запах скорой смерти. Над постелью больного склонился мужчина, в котором я безошибочно узнала лекаря из лазарета.
Хозяин дома выглядел, мягко говоря, чудовищно. Кожа его покрылась струпьями и волдырями, из которых сочился гной. Он тяжело дышал, при каждом вздохе слышался хрип. С трудом узнала в герцоге того полного жизни стареющего франта, которого видела во время приемов во дворце.
Его молодая жена присела возле кровати, взяла изуродованную ладонь и вгляделась в полузакрытые глаза супруга.
— Что это за болезнь? — спросила я, инстинктивно поднося к носу платок.
Сочувствие сочувствием, а заболеть чем-то подобным ой как не хотелось.
— Мы не знаем, ваше высочество, — скорбным тоном сообщил лекарь, — знаем только, что она не заразна. — Украдкой убрала платок, заметив, что Раух сделал то же самое. — Герцогу стало плохо ночью, болезнь распространяется стремительно, и она не похожа ни что, виденное мной ранее. Более того, подобный недуг, насколько мне известно, поразил еще шесть аристократических родов. Больные в основном в летах, но есть и несколько молодых людей, сраженных этой напастью.
Лекарь, весь какой-то серый и неприметный, горел живым интересом к происходящему.
— Выйдите. Все, — вдруг прошептал герцог. — Я хочу поговорить с императрицей.
Просьба немало удивила присутствующих, но его послушались. Лишь Чак-Чо остался рядом со мной.
То, что и герцог назвал меня этим титулом, пугало. Неожиданно для себя почувствовала, что на моих плечах огромная ответственность.
Небо заволокло тучами, заморосил мелкий дождь.
— Это наказание, — проговорил герцог ссохшимися губами. — Я почти год пил зелья, укрепляющие силу и продлевающие молодость. Желал оставаться для жены молодым и сильным… — Понимая, что умирает, Аламар хотел объясниться. — Как только узнал, из чего они сделаны, прекратил их пить. А причину своей болезни понял, когда лекарь назвал имена других слегших. Мы все пили зелья, которые создавались из жизненной силы тех девушек.
— Зачем вы мне это рассказываете?
Умные глаза внимательно смотрели из-под опухших век. Слабый голос звучал тихо, но уверенно:
— Я был на карнавале в тот день, когда ведьма произнесла пророчество о вас. И слышал о том, что случилось вчера в лазарете. Я прошу вас отпустить мне этот грех, потому что уверен: следующую ночь не переживу.
Тавр говорил, что новости разнесутся быстро, но я и не подозревала, что настолько. Если прикованный к постели Аламар узнал о чуде, что я невольно сотворила, то другие аристократы — и не всегда сторонники — тоже в курсе событий. Мне бы выйти из комнаты и понестись во дворец, но Чак-Чо со строгим видом положил на колено лапу, принуждая остаться. Зверь прав, я обязана выслушать старика.
— Говорите, — попросила. — Я не умею отпускать грехи, но уверена, на душе у вас станет легче после исповеди.
Мужчина заговорил, рассказывая о своих самых страшных поступках, о том, как случайно убил человека, будучи еще юношей, как винил себя за женитьбу на столь молодой девушке, за то, что украл у нее юность и не подарил детей. Что не помогал бедным, хотя хвастался своей благотворительной деятельностью. Я слушала и кивала, замечая, что с каждым словом из его глаз уходит боль.
Аламар замолчал, вздохнул облегченно, как во сне, и больше не пошевелился. Я позвала лекаря, хотя уже знала, что он лишь засвидетельствует смерть Аламара. Герцогиня бросилась к нему на шею и тихо заплакала. Раух ожидал меня в дверях. Откланявшись, подошла к советнику и, стоило нам выйти в коридор, тихо попросила:
— Посетите все семьи, где заболели люди. Скажите, что это побочное действие некачественных зелий ведьмы, еще раз напомните об опасности их употребления. Все настойки, тонизирующие и укрепляющие, должны покупаться строго у магов земли. Напомните принцу, чтобы он подготовил указ о получении лицензии всеми травниками и лекарями империи. А всех, кто продает лекарства без лицензии, пусть допросят псы Роаха.
Псами Роаха, или ледяными гончими, в народе называли отряд из выпускников военной академии, которых граф завербовал для шпионажа и другой грязной работы, которую раньше выполнял клан Черного Ветра. Псы только появились, а уже снискали славу исполнительных, порядочных и верных бойцов, служащих своему командиру с собачьей преданностью.
Раух кивнул и умчался исполнять поручение. Мне же нужно было отправиться в трущобы, чтобы повидать Горану. Тетка Тавра должна была знать о молитвах жриц. Как ни крути, нам с принцем невыгодно, чтобы аристократы гибли как мухи. «Верные аристократы», — мрачно прозвучала мысль в голове.
Я попросила Чак-Чо вернуться во дворец с фрейлинами — Измари, одна из девушек из храма Кровавой богини, имела похожую на мою фигуру и при необходимости в сопровождении зверя-покровителя выступала моим двойником, когда мне нужно было отлучиться инкогнито. В трущобы я ехала не только узнать мнение Гораны о случившемся с аристократами, но и просто побыть вдали от дворца и придворных. Побыть наедине с женщиной, которая относилась ко мне с большей теплотой, чем родная мать. После того как подтвердилась новость о моем восхождении на престол в качестве императрицы, мама всеми силами пыталась наладить отношения — присылала мне подарки и письма, приглашала в наш собственный дом, великолепно отреставрированный за счет государственной казны. Я неизменно отвечала вежливым отказом, но не потому, что держала обиду на нее, а потому, что эта женщина была мне чужой.
Темные облака рассеялись, стоило приблизиться к заветному домику в трущобах. Из каминной трубы вился светлый дымок, значит, Горана готовит что-то вкусное для своих внучек.
Вошла без стука и была встречена объятиями младшей племянницы моего жениха.
— Прости, родная, у меня ничего нет для тебя сегодня.
Малышка, как и все ведьмы, очень любила сладости. Тавр говорил, что сладкое помогает восполнить магические резервы. А маленькая Гуля обладала сильным даром предсказания, который пока не очень хорошо умела контролировать.
— Ничего, ничего. Жалко, что потом долго никаких сладостей не будет. Мы же уедем в Черный лес.
Златовласая малышка, пританцовывая, побежала в сторону кухни, откуда доносились восхитительные запахи.
— Гуля говорит, вы скоро уедете, — тихо сказала я Горане, когда последовала за ароматами и оказалась в светлой трапезной.
Женщина вытаскивала из печки глиняный горшок с кашей.
— Ей снятся сны о том, как мы собираем вещи и покидаем этот дом. А если ей что-то снится…
— Значит, это скоро сбудется, — продолжила за нее.
— Что тебя тревожит, Маримар? — Горана обеспокоенно взглянула на меня золотистыми глазами.
Я кратко поведала ей о смертях, вызванных моими неосторожными просьбами о справедливости. Горана взяла меня за руки. Ладони ее были теплыми, шершавыми.
