Онлайн книга «Художница из Джайпура»
|
– Нет, это была ты. Я тебя видел так же ясно, как сейчас, – втолковывал ей Малик, как неразумному малышу. – Допустим, это была я. И что с того? Я не обязана перед тобой отчитываться. – А я и не просил у тебя отчета. Просто будь осторожна, акча? Последнее время они препирались, как брат с сестрой. Я думала, всему виной недосып и непомерная нагрузка. Я вышла за ворота. – Осторожна? Это еще почему? Радха бросила на Малика раздраженный взгляд и ушла в школу. – Сейчас вернусь, – не поднимая на меня глаз, сказал Малик. – Забыл веер из хус-хуса. К махарани Латике я теперь ездила раз в неделю – скорее, чтобы ее поддерживать, чем лечить. Молодая королева почти оправилась от горя и с каждым днем все больше интересовалась делами школы. Как-то раз в воротах дворца нам встретился блестящий черный «Бентли». За рулем была махарани Латика в темных очках и белом шифоновом шарфе. Рядом с ней сидела фрейлина. – Как хорошо, что я тебя встретила! – Махарани расплылась в ослепительной улыбке. – К сожалению, сегодня я не смогу, но казначей тебе заплатит. Я решила научить юных леди танцевать фокстрот. Хочешь, поедем со мной, посмотришь, как твоя сестра танцует. Я не знала, как быть. Я бы с радостью полюбовалась Радхой, но обрадуется ли сама Радха? Или решит, что я за ней шпионю? Я вежливо отказалась от предложения махарани и решила, что вместо этого схожу к Канте. Узнаю, как протекает беременность, а заодно и поговорю о Радхе. Как бы я ни старалась убедить себя, что со временем сестра перестанет на меня дуться, мне уже самой в это не верилось. Канта по возрасту ближе к Радхе, наверняка она подскажет, как задобрить сестру. Канта слушала радио на диване в гостиной. Она приветливо встретила меня, предложила чаю, объяснила, что доктор велел ей лежать до самых родов, так как у нее начались кровянистые выделения. Канта скинула сари с плеча, гордо продемонстрировала мне чуть округлившийся живот. – Ты только не смейся, Лакшми, но мы с саасуджи теперь регулярно делаем пуджу! – Заметив выражение моего лица, Канта хихикнула. – Я готова на что угодно, лишь бы это пошло на пользу ребенку. Я улыбнулась и подняла руки: мол, сдаюсь. Вошел с подносом Баджу, слуга, шевельнул усами. За ним последовала свекровь Канты, мать Ману: она ворчала, что Баджу сделал ей слишком густой ласси. Слуга подал мне чашку чая, а Канте – стакан розового молока [45] и блюдце вигны [46]. – На счастье. – Саас кивнула на блюдце. Баджу пробормотал что-то себе под нос и вышел из гостиной. Свекровь Канты уходить явно не собиралась: она сообщила мне, что без нее Канта нипочем не разберется, как растить ребенка. – Она даже не знала, что детям дают розовое молоко, чтобы щечки были розовые! Канта спрятала улыбку за стаканом. Наконец саас удалилась – дескать, иначе Баджу переложит специй в сабджи. – Если есть слишком много острого, ребенок родится злым, – пояснила она. Когда свекровь Канты ушла, я поставила чашку на стол. Мне неловко было обсуждать Радху с моей подругой, я стыдилась, что не понимаю собственную сестру и не в силах справиться с нею. – Канта… вы с Радхой так сдружились. И я подумала, вы сможете мне объяснить… Не успела я договорить, как в гостиную ворвались Радха, Малик, саас Канты и за ней Баджу. Радха была в школьной форме; рукой она закрывала глаз. Вид у нее был мрачный. Я вскочила с дивана. – Что случилось? Почему ты не в школе? Радха замерла: не ожидала меня увидеть. Потом опустила руку: вокруг ее левого глаза расплывался синяк. Я ахнула, бросилась к сестре. – Хаи Рам! – воскликнула с дивана Канта. – Руки-ноги целы? – Я схватила Радху за плечи, осмотрела, нет ли повреждений. – Баджу, принеси лед. – Позвоним в полицию? – предложила саас Канты. – Нет! – крикнула Радха и сжала кулаки. – Радха! – одернула я: нельзя повышать голос на старших. Баджу принес пузырь со льдом. Я прижала его к опухшему глазу Радхи. Чуть погодя она вырвала у меня пузырь, отошла и плюхнулась в кресло. – Шила Шарма – дура! У меня екнуло сердце. Что еще стряслось? – Шила Шарма тебя побила? – уточнила саасуджи и сказала Канте: – Я тебе говорила, Шарма-младшая – невоспитанная девчонка. А оказывается, она сущая гунда! Канта молча таращилась на нас круглыми от изумления глазами. – Не била она меня, – раздраженно бросила Радха. – Ударила локтем, когда мы танцевали фокстрот. – Фокс… трот? – с тяжелым акцентом выговорила саасуджи таким тоном, что сразу стало ясно: для нее западные танцы – хуже драки. – Нет, ты видишь, чему их там учат, в этой школе? Западные обычаи совершенно не годятся для раджастанских девочек. – Она фыркнула. – Баап ре баап, саасуджи! – Канта повернулась к Радхе: – Она ударила тебя на уроке? Случайно или специально? – Да. Нет. – Радха потупила взгляд. – Наверняка специально. – Почему? – Она терпеть меня не может. – Сестра замялась. – Махарани поставила нас с ней в пару. Шила твердила, что я никогда не выучусь танцевать, потому что у меня ноги слишком большие. А потом заехала локтем в глаз и сказала: «Кала калута баинган лута». Ты темнее баклажана. – Надо позвонить миссис Шарме. – Канта посмотрела на меня. Радха шлепнула по подлокотнику кресла, да так, что мы все подпрыгнули. – Нет! Я не ябеда. Только… я им не ровня. Росла не во дворце. Неуклюжая. Не так одеваюсь. И туфелек у меня таких нет. Я другая, и они это знают. Она нервно взглянула на меня, заметила мое изумление. Радха никогда не говорила мне, что в школе чувствует себя чужой. А я и не догадывалась, что девочки из богатых семей над ней издеваются. Канта нахмурилась. – То есть Шила тебя ударила, потому что ты не такая, как они? Радха покосилась на меня и ответила жалобно: – Может, она помнит, как я кидалась в нее камнями. Канта посмотрела на меня: это правда? Я покачала головой. – Чепуха. Ты же в нее не попала. – Не хватало еще, чтобы попала! – воскликнула Канта. – Девушкам не пристало кидаться камнями! |