И вот сейчас Коул ежится и сжимает в руке белый камень. Холодный и гладкий, словно крошечный череп. Затем она аккуратно укладывает Аллана обратно к остальным, ближе к цветам, чем он лежал раньше. Кем бы он ни был, он заслуживает чуть больше красок.
Патти терпеливо наблюдает за ней.
– В мормонском храме в центре города есть такая же мемориальная стена. А в Либерти-Веллс есть гостеприимная коммуна. Это на тот случай, если вы решите задержаться подольше.
Коул поднимает плечо.
– Вообще-то нас ждут… – Она не договаривает. Точнее, «разыскивают».
Патти ведет ее по заросшей высокой травой лужайке к коттеджу.
– Особой роскоши не ждите. На самом деле это сарай для инструмента, стены из шлакоблоков, полки напечатаны на 3D-принтере в нашей лаборатории, но там есть кровать, и душ на улице. Вода к этому часу еще не успела нагреться, но там вас никто не потревожит. Я попрошу Вану сообразить чистое постельное белье и полотенца. Да, и еще она принесет компьютер, чтобы вы смогли выйти в интернет, и покажет, как работает наша связь. Полагаю, вы хотите пообщаться со своими родными.
Она открывает дверь в убогое помещение, на шлакоблоках лежит матрас, на стенах инструменты и плакат борцов за цифровые права с надписью большими черно-красными буквами: «Я не даю согласия на обыск этого устройства», словно за ним спрятаны какие-то личные данные.
– Просто замечательно. Спасибо. – Коул устало опускается на кровать, берет большую ракушку, которую использовали в качестве пепельницы совсем недавно, и ставит ее на землю рядом с затрепанным любовным романом. – Право, вы очень любезны. Мы не будем для вас обузой. Завтра утром мы уедем.
Скрестив руки на груди, Патти прислоняется к дверному косяку.
– Никакая вы не обуза.
– Моему мужу здесь понравилось бы. Он был специалистом по биомедицине. Любил решать сложные проблемы. – Коул говорит сбивчиво. – Дев сразу же принялся бы за работу, засучив рукава. Хотя вам помощь не нужна. Я хотела сказать… – Она осекается.
– Помощь нужна всем. Но не все знают, как попросить. – Патти задерживается еще на какое-то мгновение, ожидая, что Коул скажет что-нибудь, изольет свою душу, отдастся ей на милость.
– Ну, – говорит она, убедившись в том, что этого не произойдет, – не буду вам мешать.
15. Майлс: Распространенные заблуждения
Первое задание, которое поручают в Каспроинге Майлсу, никак нельзя считать отличным. Наоборот, его с полным правом можно считать яичным, и Майлс жалеет о том, что дал свое согласие, в то самое мгновение как берет в руку бурое в пятнах яйцо, еще теплое, только что у курицы из задницы. По-научному это называется клоака, объясняет Энджел, она одновременно служит и задницей, и влагалищем, что просто отвратительно. Но, если честно, тот, кто назвал ее так, был полным идиотом; на самом деле она должна называться «кукокака». Маленькая белая курица сидит наверху на насесте и сверкающим желтым глазом бросает на Майлса то, что у птиц должно считаться «испепеляющим взглядом». Хотя, может быть, именно так и должны смотреть курицы? Майлс плохо разбирается в птицах. Вана где-то раскопала ему древний телефон, и он снимает Куриную голову, показывает ее крупным планом в черно-белом кадре, словно это фильм ужасов. Он добавляет текст: «Зачем Кукокака пересекла улицу?..» и тотчас же кроваво-красными буквами набирает ответ: «Чтобы всех вас убить!», после чего выводит несколько кричащих в ужасе смайликов. Получается круто.
Его подруге Элле это понравилось бы, однако в «Атараксии» доступа к интернету нет ни у кого. Элла так никогда и не узнает, что с ним сталось. Возможно, она застряла там вместе со всеми остальными до конца своей жизни. Как и Джонас. Майлсу хочется узнать, что с этим мальчиком. Скорее всего, он больше никогда их не увидит. Майлс пережевывает это слово – «никогда», наполненное обреченностью, подобное пространственно-временной пустоте, и можно плавать в ней вечность, или никогда: и разве это не одно и то же?
– Эй, Мила, у меня для тебя еще работа! – окликает из дома Энджел.
– Уже иду! – мысленно повторяя: «е-щё-ра-бо-та», глядя в пустой глаз курицы. Знаете, кому не нужно спасаться бегством и размышлять над проблемами вселенской пустоты? Курицам – вот кому. Хотя, как оказывается, у них есть другие заботы, например о яйцах, которые он буквально вытащил из задницы Кукокаки, чтобы из них приготовили обед. Неудивительно, что клювастая убийца жаждет отмщения!
– А я-то думал, что анархия – это когда делаешь только то, что хочешь, черт побери, – шутливо жалуется Майлс, проводя тыльной стороной запястья по глазам, слезящимся от обжигающего лука. Он ни за что не признается в том, что ему это нравится – быть полезным, находиться среди других людей. Льюис-Маккорд была полной задницей, «Атараксия» оказалась чуть получше, поскольку там была Элла, но за те дни, что они находились в бегах, Майлс успел соскучиться по человеческому обществу.
– Распространенное заблуждение. – Энджел протягивает ему кухонное полотенце. – Вот, держи. И радуйся, что это не слезоточивый газ.
– А вас душили слезоточивым газом?
– А то как же, а еще травили собаками и забрасывали светошумовыми гранатами, и у меня на лбу шрам, с того раза как один идиот полицейский ударил меня в Оккьюпае своим щитом. Хорошие были времена. Я по ним скучаю. Ты только посмотри на свое испуганное личико! Не бойся, Мила. Теперь мы в непосредственных акциях протеста почти не участвуем. Скорее мы действуем за кулисами. У нас есть друзья в России и Индии, бывшие интернет-тролли, ты знаешь, что это такое?
– В общих чертах. Что-то вроде хакеров?
– Да, а также бывшие сотрудники центров поддержки, и мы стараемся сделать мир лучше.
– Каким образом?
– Это секрет, хорошо? – Энджел улыбается, однако ему становится неуютно, взрослые откровенничают с ним, как тетя Билли, накануне той ночи, когда все переменилось. И он по-прежнему не хочет спрашивать у мамы подробности.
– На самом деле это сложно; ты знаешь, что такое атака «отказ в обслуживании»
[17]?
– Нет.
– Ну хорошо, хорошо, мы пытаемся стереть наши долговые обязательства, обрушить банковскую систему.
– Но разве вам не нужны деньги?
– Не больше, чем нам нужны границы. Это другое направление, в котором мы работаем: уничтожение иммиграционных архивов.
– Но как же насчет тех, кто захочет вернуться домой?
– Если нельзя доказать, кто есть кто и как он сюда попал, нужно предоставить всем свободу передвижения. Границы такие же воображаемые, как и деньги. Как и права собственности. У нас есть хакерская программа, взламывающая систему безопасности гостиниц, то есть мы можем отпирать замки и впускать в номера тех, кому это нужно, не заставляя их заполнять долбаные регистрационные карточки, навязанные правительством. Прошу прощения, я не собиралась сквернословить.
