Она кое-как добирается до двери, ведущей в коридор, наполненный топотом ног.
– Что случилось? Пожар? С мальчиками все в порядке?
– Стрельба в Малайзии, – откликается одна из солдат, помогающая другой матери с маленьким ребенком на руках. – Всеобщая эвакуация. Шевелитесь!
– Хорошо. – Коул разворачивается и спешит обратно в свою комнату, ругая себя за то, что не схватила свой рюкзачок сразу же, как они снова и снова отрабатывали на тренировках действия при чрезвычайных ситуациях.
Она открывает рюкзачок и проверяет еще раз: портативный компьютер, практичная одежда, потому что сандалии на ремешках и летние сарафаны не предназначены для конца света, футболка Девона, до сих пор хранящая его запах (или, по крайней мере, она может себя в этом убедить), аптечка первой помощи, набор туристического снаряжения и запас лекарств на месяц. Все необходимое. Кроме мужа.
Извини, крошка.
– Брэди! – Одна из солдат заглядывает в дверь, Коул не может сказать точно, которая именно, они для нее все на одно лицо: с короткой стрижкой, в камуфляже, с накачанной по женским понятиям мускулатурой. – Чего вы ждете? Шевелитесь, дамочка!
– Да, мэм, – пристыженно отвечает Коул. Новая реальность.
Она находит всех собравшимися в комнате для завтрака, смотрящими на большом телевизоре кадры случившегося в Куала-Лумпуре.
Трясущаяся съемка с телефонов показывает пыль и дым и разбегающихся жителей, женские крики и отрывистое стаккато автоматического оружия. Камера наводится на больницу, белую с голубым, словно пляжный отель, зияющая дыра в бетоне и стекле, извергающая маслянистый дым, пальма перед зданием объята огнем. Камера опускается вниз и дергается из стороны в сторону, снимая проезжающие мимо бронетранспортеры, затем перед ней возникает солдат в мусульманском платке, закрывающим лицо, с прорезью для глаз, которая кричит что-то по-малайски женщине, ведущей съемку, ее лицо искажено от адреналина и страха.
Текст внизу экрана выводит последнюю информацию о жертвах: убиты восемьдесят шесть женщин, в основном это врачи и медсестры, а также родственники, и кроме того – вот чем объяснялся ужас, прозвучавший в голосе ведущей выпуска новостей, – пятьдесят три мужчины и мальчика, невосприимчивых к ЧВК. Террористический акт, минометы обстреляли здание больницы с нескольких сторон из жилых кварталов. Полная слаженность действий. Пока что еще никто не взял на себя ответственность, хотя умные головы в костюмах с иголочки и с безукоризненными прическами и макияжем выдвигают предположение, что это работа «Пембетулана», что значит «Исправление», малайской группировки, связанной с триадами, экстремистской мусульманской организации, которая подобно христианскому «Новому откровению» верит в то, что предсмертные судороги мира нужно ускорить, что апокалиптическому богу требуется помощь людей, чтобы довести до конца начатое.
Появляется генерал Вэнс, излучая напыщенность.
– Всем сесть. У меня есть для вас объявление.
– Вы нас отпускаете? Потому что пора уже, черт возьми!
Генерал несколько сдувается.
– Мы переводим вас в другое место. Для вашей же собственной защиты, а также в интересах национальной безопасности.
«Не храни все свои яйца в одной корзине», – думает Коул.
17. Коул: Сообщения, которые не могли быть отправлены
Вана отводит ее наверх в комнату для гостей Каспроинга, чтобы она смогла воспользоваться своим компьютером, потому что у него есть доступ к виртуальной частной сети, которая перенаправляет трафик, пуская его скакать по всему земному шару подобно шарику из игрального автомата, а также использует другие мудреные технические прибамбасы, которые Коул все равно не понимает.
– Если понадобится моя помощь, техническая поддержка или еще что-либо, дайте мне знать. – Вана задевает рукой Коул, потянувшуюся за мышью, заливается краской и тотчас же ее отдергивает. Даже несмотря на то, что это произошло случайно. Коул не уверена в том, что это произошло случайно.
– О. Мм. Спасибо. Я хочу сказать, думаю, я здесь справлюсь. – Когда к ней в последний раз прикасался другой человек, взрослый? Нежно.
Не слушай меня, не останавливайся!
«Извращенец», – с укором отчитывает она призрак. Но мгновение уже прошло, если вообще что-то было. И нет времени. Только не сейчас.
– Я умею отправлять сообщения по электронной почте… – волнуясь, говорит Коул. – Я хочу сказать, мне уже давно не приходилось это делать, но…
– Почему? – озадаченно смотрит на нее Вана. Потому что ей, разумеется, в последние два года никто не ограничивал общение с окружающим миром, строгой цензурой на военной базе и нулевой терпимостью в «Атараксии», и вот Коул чуть не выдала себя. Уровень мошенничества: зеленый новичок.
– На «Маке». Я больше привыкла к ПК.
Гладко.
– Все в порядке. Дальше я сама. Спасибо. Огромное. – Снова покраснев, она не отрывает взгляда от экрана, чтобы не нужно было смотреть на Вану. Когда та наконец уходит, Коул испытывает сокрушительное облегчение.
Она встает, чтобы закрыть дверь в комнату.
Ей не хочется, чтобы ее застигли врасплох. И она создает новый ящик электронной почты – к черту виртуальную частную сеть. Департамент мужчин следит за всеми ее страничками в социальных сетях. Она не уподобится тем беглецам, кто по недомыслию разрешают определять свое местоположение. «РвотаБлестками». Хочется надеяться на то, что Келетсо вспомнит их старую хохму и не отправит письмо в спам, на то, что подруга жива и здорова в противоположном конце земного шара. Прошел уже год с тех пор, как на базе Льюис-Маккорд ей разрешили отправить краткое сообщение. С чего начать? Тут все просто. Коул печатает только самые существенные детали. Федеральное преступление, случайная смерть, в которой ее могут обвинить, и еще – это не 419-е мошенничество
[20], но вместе со мной африканский принц, и нам необходимо выбраться отсюда. Пожалуйста, помоги. Ты мне нужна.
После чего она сидит и ждет. И ждет. Берет лежащую на кровати книгу. Рассеянно листает ее, вызывает обновление экрана. Потом еще раз. Стараясь не сойти с ума. Через сорок восемь минут приходит ответ.
Кому: РвотаБлестками@mailserve.com
От: Келетсо. Бакгатла@afrifact.co.za
Дата: 26 апреля 2023 года, 17:05:47 GMT+2
Тема: На: SOS
Твою мать!
