– Давно не виделись, – произнёс Малыш Бес едва ли не с упрёком. И, в свою очередь оглядев Ренси с головы до ног изучающим взглядом, спросил: – Узнал что-то новое?
– Новости есть, но их немного. Первая: я нашёл в горе золото.
– Золото? – тихонько присвистнув, недоверчиво переспросил Малыш Бес.
Ренси кивнул:
– Я вижу этот блок так, словно он лежит сейчас у наших ног прямо на этой земле.
Глаза Памеджаи засверкали:
– А я что говорил?! Клянусь Мином, я не напрасно сюда попал! О, давно мои руки не прикасались к чистому золоту! А тут целое богатство, целый проклятый блок! Сколько же ты видел таких камней, Египтянин? Сколько их там?
– Сами по себе камни ничего не значат, – сказал Ренси, охлаждая пыл кушита. – Важно лишь то, что в них сокрыто.
– Ты сможешь высечь из этих камней золото? – нетерпеливо, не скрывая алчного возбуждения, спросил Малыш Бес.
– Нет, без приспособлений, предназначенных для обработки обломков породы, с этим не справится даже десяток таких мастеров, как я.
– Что ты хочешь этим сказать? – Памеджаи возвысил голос. – Почему нельзя просто отделить золото от камня?
– Для сообразительных я уже сказал, – невозмутимо отозвался Ренси. – Для других же добавлю, так и быть: можно и голову разбить о камень, пытаясь извлечь из него золото, но этим всё равно ничего не добьёшься.
Кушит угрожающе насупился, подавшись в сторону Ренси.
Но тут его выручил Жрец.
– Египтянин хочет сказать, что золото в чистом виде, как ты это представляешь, в природе не существует, – сказал он рассудительно. – Боги намеренно заключили этот ценный металл в каменное тело: только самым старательным и терпеливым выпадает удача его оттуда добыть.
– Да, да, – скривился Малыш Бес, – давайте ещё вспомним про золотой дождь Ра, который когда-то пролился над землёй и остался в ней в виде золотых самородков.
– Как вы думаете, – снова заговорил Ренси, привлекая к себе внимание, – почему Нехо, догадываясь о том, что в Красной Горе есть золото, не снабдил экспедицию всем необходимым для его добычи? Вы знаете, как это делается в золотых рудниках? Я был однажды на одном из них и видел, как обломки золотоносной породы толкут железными пестами в каменных ступах до тех пор, пока они не достигнут величины горошин. Затем их накладывают на мельничные жернова, и работники, став по двое или по трое к рукоятке, мелют, пока выданное им количество руды не достигнет вида самой мелкой муки. Всю работу заканчивают мастера, которые растирают размолотую породу на широкой, слегка наклонённой вниз доске, поливая её водой. Землистые частицы уносятся вниз водяными струями, золото же остаётся на дереве. Наконец, другие мастера ссыпают золотой песок в глиняные горшки, присоединяя в известной им пропорции куски свинца, олова, крупинки соли и ячменные отруби. Эти горшки плотно закрывают и, поместив их в печь, беспрерывно накаливают в течение пяти дней и ночей. И только потом из остывших горшков вынимают чистое золото. Так вот, весь этот процесс требует множества приспособлений и хлопот – и он не может остаться незамеченным. Поэтому Нехо не хотел привлекать к своей экспедиции внимание, отправив её в Красную Гору под видом добычи камня для своей усыпальницы.
– Чьё внимание? – недоверчиво спросил Памеджаи. – Разве Нехо кого-то боится?
– Вы забыли, что всё золото в этой стране – собственность фараона? – в свою очередь удивился Ренси. – Как бы ни был Нехо уверен в своём могуществе, над ним по-прежнему стоит высшая власть. Это власть Тахарки, полноправного правителя всей Та Кемет, божественного сына и наместника Амона-Ра на земле.
– С этим не поспоришь, – отозвался Малыш Бес, почесав кончик носа.
– Я пересчитал, – продолжал Ренси, – двенадцать чиновников трудятся в Красной Горе под началом Хети. Большинство из них – из Саиса. Однако Хети никому не доверяет: ведь любой из них может оказаться шпионом фараона или доносчиком. Поэтому блоки, в которых есть золотые жилы, поедут в Саис вместе с теми, которые предназначены для постройки усыпальницы. Наличие золота в камне проверят люди номарха, и, возможно, позже Нехо откроет в Красной Горе свой золотой рудник.
– Когда это: позже? – насторожился кушит.
– Когда Нехо сам станет фараоном, – угрюмо ответил ему Ренси.
– Такая возможность не исключается, – снова согласился с ним карлик.
– Подумать только, какая прорва золота лежит в этих камнях, если номарх рассчитывает устроить здесь целый рудник! – воскликнул Памеджаи с тихой завистью.
– Мы сбежим, как и договаривались, когда пойдёт караван, – сказал Малыш Бес, – но я не смогу спокойно жить, зная, что бежал из этой проклятой горы, ничего не прихватив на память о ней. Египтянин, мы можем унести с собой хотя бы немного самородков?
– Я позаботился об этом, зарыв несколько камней в галерее, где было найдено золото. Земля – это единственное надёжное место для тайника. Только я не уверен, что у вас будет возможность унести их оттуда. И моя вторая новость: время погрузки до сих пор не установлено. Вероятно, его назначат накануне отправления каравана.
– Ты сказал: у вас, – Малыш Бес бросил на него быстрый взгляд. – А что, разве тебя золото совсем не интересует?
Круглое, с частой насмешливой улыбкой лицо карлика преобразилось, стало жёстким и суровым; глаза потемнели, лихой огонёк в них, казалось, прожигал Ренси насквозь.
– Нет, оно меня не интересует, – твёрдо сказал Ренси. – Я хочу только одного – сбежать отсюда. – И, не отводя взгляда от жгучих глаз Малыша Беса, он прибавил: – Это золото всё ваше.
6
Прошла ещё неделя, прежде чем в Красной Горе приступили к погрузке каменных блоков. Каждый блок весь, вдоль и поперёк, обвязывали верёвками и, затягивая крепления жгутом, привязывали к огромным саням, с впряжёнными в них хорошо откормленными быками. Когда колонна двинется с места, несколько человек будут подкладывать под сани деревянные лежни, по которым они должны скользить, а другие несколько человек, стоящие впереди, будут лить на лежни воду или масло, чтобы снизить трение, – иного средства перевозки каменных грузов не было. Если сани в своём движении высвобождали задние лежни, их тотчас подставляли спереди.
Шли часы погрузки, солнце поднялось высоко, обливавшиеся потом люди изнемогали, бранились и жаловались на то, что падают с ног от усталости. Ренси следил за каторжниками, занимавшимися погрузкой, подчинившись требованию Хети: казалось, начальник каменоломни проникся к молодому мастеру доверием, несмотря на враждебность их отношений. Ренси подбадривал людей то резким, то распевно-протяжным криком; в душе он ликовал: скоро все блоки будут погружены на сани, а потом караван тронется в путь. Радостное возбуждение усиливалось чувством злорадного торжества: в блоке, добытом Ренси и отправляемом ко двору номарха, не было ни единого золотого вкрапления.
