– Ну и где же эти зубы? – Мать сидит, поджав под себя скрещенные ноги, и что-то лепит из комка глины; на рассыпанной золе полно отпечатков ее босых ног. Я озираюсь в поисках ее дружка-зайца, но ни малейших его следов не обнаруживаю и снова вспоминаю того зайца, который следил за мной, прячась на опушке леса.
Настроение у меня сразу портится; та радость, что пела у меня внутри, словно съеживается и засыхает.
– Никаких зубов там не было.
Мать поворачивается ко мне, в неровном свете очага видна то ее удивленно отвисшая челюсть, то подозрительно прищуренные глаза.
– В таком случае вам придется раздобыть для меня прядь его волос или хотя бы кусочек ткани от его рубашки. – Она опять принимается лепить очередную фигурку. – Ничего, теперь он у меня помучается. Ишь, на мою семью замахнуться вздумал! Вот и расплатится за это.
Отчего-то именно сейчас мне в глаза бросаются щели в нашей полусгнившей двери, сквозные дыры в кровле, сквозь которые частенько просачивается дождь. Этот дом ненадежен; он не дает ощущения защищенности, хотя именно на его защиту я надеялась, когда входила сюда.
Я опускаюсь перед мамой на колени, беру ее за руки, пытаюсь ее остановить.
– Не надо, – говорю я. – Пожалуйста, не колдуй над этой куколкой. Оставь этих Финчей в покое. Зачем нам лишние неприятности?
Она резко отталкивает меня.
– Это они на неприятности нарываются. Если они не хотят, чтобы с ними беда случилась, так пусть не делают пакостей моей семье. – И она упорно продолжает разминать глину.
– Я же совсем не об этом говорю.
Зачерпнув горсть золы из очага, я тонкой струйкой рассыпаю ее вокруг нашей с Энни лежанки. Потом беру колокольчик и звоню в каждом углу вместе с Энни, которая держит меня за руку. Я делаю все, что в моих силах, чтобы обезопасить ее от воздействия злых сил. Хорошо бы еще знать какое-нибудь заклинание, способное защитить ее и от деревенских жителей.
Мыши, вытряхнутые из мешка
Дэниел был настолько измучен событиями минувшей ночи, что у него даже голова кружилась, когда он наконец-то перешагнул порог родного дома. Ему редко доводилось возвращаться так поздно. На кухне было тихо, все аккуратно прибрано, на стене сковороды, начищенные до блеска, в очаге за решеткой светятся угли. В воздухе по-прежнему пахло свежим хлебом, хотя Бетт испекла его еще утром. За столом сидел отец с большой кружкой эля. Он лишь посмотрел на сына, но промолчал. Тот тоже не знал, что сказать.
– Выпить хочешь, сынок? – Отец мотнул головой в сторону своей кружки.
До рассвета было уже рукой подать, а там пора и вставать, доить коров, и выпивать Дэниелу совсем не хотелось. Но еще меньше ему хотелось вести среди ночи какие-то ненужные разговоры. Он все же сказал:
– Да, пожалуй, – и подвинул стул.
Отец налил ему полную кружку, и он, сделав первый большой глоток, стал жадно пить, только сейчас осознав, до чего измучен жаждой, прямо-таки весь иссушен; теперь эта кружка эля казалась ему настоящим спасением.
– Значит, – сказал отец, – кобыла ведет себя хорошо? – Это был сознательный уход в сторону от событий сегодняшней ночи, в которых они оба принимали участие.
– Да, почти совсем освоилась.
Отец постучал ногтем по своей кружке, затем заглянул в нее, словно пытаясь понять, сколько там осталось.
А Дэниел, сделав еще один большой глоток эля, как ни в чем не бывало спросил:
– Ну что, нашли вы магистрата?
Отец только плечами пожал:
– Я с ними туда не пошел. Пусть сами его ищут.
Дэниелу страшно хотелось узнать, что там с Филлис, спас ли он ее хотя бы отчасти, послав в лес толпу. Ему очень хотелось на это надеяться. По крайней мере, он точно знал, что сегодня дом Сары будет в целости и сохранности. Но что, если люди припомнят, зачем туда шли, и следующей ночью снова вернутся?
Множество вопросов крутилось у него в голове и на языке, но он понимал, что задавать их нельзя. Ведь и отец не спрашивал, почему он, Дэниел, оказался возле дома тех, кого все в деревне считают слугами дьявола, почему приложил столько усилий, чтобы развернуть разъяренную толпу. И оба продолжали молчать; тишина нарушалась лишь слабым мычанием волов.
– У нас и без того забот хватает, вечно то одно, то другое, – вздохнул отец, – в общем, сам понимаешь…
Дэниел кивнул. Между ними было пустое пространство, но казалось, будто там висит грозовая туча.
Звук тяжелых шагов во дворе заставил их обоих обернуться к двери еще до того, как в дом стремительно вошел Гэбриел, разрумянившийся, с горящими глазами. Он явно был чем-то доволен, и по спине у Дэниела пробежал холодок. Однако при виде выпивающих вместе отца и сына – непривычное зрелище! – Гэбриел остановился, лицо его неприятно исказилось, и он, глянув на Дэниела, присвистнул и спросил:
– Что ж ты уехал? Заварил кашу и сбежал? Между прочим, из-за этой козявки теперь такая буча поднимется! Грязи будет больше, чем когда моя сестренка кашу в сточной канаве варит.
– Слушай, Гэбриел, а тебе домой не пора? – сказал отец. – Ты ведь всегда так о своей бедной матушке заботишься, она наверняка волнуется, не зная…
– Какая буча? – прервал отца Дэниел, и голос его прозвучал непривычно резко.
Гэбриел с громким скрежетом подтащил к себе стул, уселся, широко расставив ноги, и с удовольствием сообщил:
– Да насчет магистрата. Он ведь по пьяному делу в любовь со своей служаночкой поиграть решил.
Отец вздрогнул, откинулся на спинку стула, вытянул одну ногу, потом снова ее подобрал и весь напрягся.
– Быть того не может! – воскликнул он. – Ведь эта Филлис совсем еще девчонка!
– Очень хорошенькая девчонка, – кивнул Гэбриел. – Видели бы вы ее! Я бы не отка…
Отец, не дав ему договорить, грохнул кулаком по столу. Теперь голос его звучал угрожающе, а из носа показалась струйка крови.
– Довольно! Никому не позволю у меня дома за моим столом так о молоденькой девушке отзываться! Ясно тебе?
Гэбриел побагровел, согласно кивнул, но все же позволил себе гнусно усмехнуться, когда отец вновь поднес кружку ко рту и сделал несколько больших глотков.
– А сама-то Филлис как? С ней все в порядке? – волнуясь, спросил Дэниел, коря себя за то, что не остановился тогда, не увез девочку куда-нибудь в безопасное место.
– Пока в порядке. Но наверняка это только к началу зимы станет ясно. Вот тогда мы уж точно увидим, намечается там ребеночек или нет.
– Если такое случится, он обязан на ней жениться! – твердо заявил отец. – Честный человек только так и может поступить. Я очень надеюсь, парни, что вы-то никогда девушку в такую беду не втянете, но ежели такое все же случится, вы оба по-мужски поступите. – Он пристально посмотрел на обоих.
