Почему ограничивающие убеждения мешают вам достигать поставленных целей?
Как отвергнуть ограничивающие вас убеждения?
Возьмите немного воображаемого попкорна, потому что мы собираемся по-быстрому метнуться на киносеанс. На экране разворачивается следующая сцена:
Мост собирается обвалиться, поскольку суперзлодей ослабил опоры, и вся конструкция грозит рухнуть в реку. Мост скрипит и раскачивается, а некая супергероиня, узнав о происходящем, мчится на помощь. Она единственная обладает достаточной силой, чтобы предотвратить трагедию и спасти сотни жизней.
Ей остается меньше десяти секунд, чтобы добраться до моста. Но когда она приближается, перед ее мысленным взором встает неудачное сальто в начальной школе, когда она приземлилась лицом в пол. Через пару секунд она вспоминает слова отца, который просил ее занизить планку желаний ради собственного будущего. В поле ее зрения уже появляется мост, но тут ее настигает еще одно воспоминание: бывший лучший друг высмеивает ее за, якобы, манию величия.
С моста уже осыпаются в воду обломки. Треск усиливается. Крики десятков людей звенят в воздухе.
А наша супергероиня, объятая сомнениями, усаживается на обочину дороги, закрывает лицо ладонями и полностью тонет в жалости к самой себе.
Что… что происходит?!
Вы никогда не видели ничего такого в супергеройских фильмах, верно?
И тому есть ряд причин. Во-первых, это была бы просто ужасная история. Другое дело, что независимо от темных пятен в прошлом или моральных конфликтов, с которыми они могут столкнуться, супергерои не могут стать настоящими супергероями, поддавшись собственным ограничивающим убеждениям. Супермен не думает, что однажды, в какой-нибудь особо удачный день, если повезет, он сможет запрыгнуть на высокое здание, ну, или хотя бы на пару этажей вверх. Тони Старк не рассуждает: «Однажды костюм Железного человека меня подведет в самый неподходящий момент, потому что я, по сути, жалкий неудачник». Капитан Марвел не пронзает в полете атмосферу, чтобы потом вдруг начать терзаться мыслью: «Я, на самом деле, недостаточно эмоционально сильна, чтобы летать одной в космосе». У них есть сверхспособности, а все ограничивающие убеждения пусть катятся ко всем чертям!
И знаете что? У вас ведь тоже есть сверхспособности. Как же ими распорядиться? Для начала, займитесь вашим мышлением.
Как я нашел своего Роджера Баннистера
Как-то раз, когда мне было 9 или 10 лет, мы отмечали большую встречу всех членов нашей семьи. За огромным столом в большом, шумном ресторане собралась пара десятков наших родственников. Это был субботний вечер, поэтому заведение забилось под завязку, и официанты носились между столиками, как мячики для пинг-понга.
Через несколько минут после того, как мы все собрались, подошла официантка, чтобы принять наш заказ. Как вы понимаете, это оказался весьма длительный процесс. Обойдя примерно половину гостей, официантка добралась до меня и спросила, чего бы я хотел заказать из еды и напитков. Именно тогда я догадался, что она не записывала ничего из того, что заказали мои родственники. Мне это показалось чрезвычайно любопытным. Нас было около 25 человек, плюс я видел, как она обслуживает других клиентов, поэтому точно знал, что наш стол был не единственным в ее зоне ответственности. Как она рассчитывала запомнить все, что мы заказали? Я продиктовал ей свой заказ, а затем внимательно наблюдал за тем, как она обходит остальных гостей за нашим столом.
Я очень сомневался, что мой заказ будет хотя бы отдаленно напоминать то, что я попросил на самом деле. Уже в столь нежном возрасте я успел превратиться в изрядного скептика. Не потому что я рос каким-то мрачным пессимистом или не верил в людей, а скорее из-за того, что мне нужно было увидеть нечто действительно необычное, чтобы я поверил в то, что это возможно. Тогда я предположил, что официантка, в лучшем случае, правильно запомнит большинство заказов, но в итоге разнесет их совершенно не тем, кому они изначально предназначались, и нам придется передавать их друг-другу через весь стол.
Однако, сначала принесли напитки, и каждый получил именно то, что хотел, даже кузина, которая хотела колу без льда, и еще одна, которая просила, чтобы в ее напиток добавили ломтик лимона, ломтик лайма и две вишенки. Ок, подумал я, это сильно. Однако, это было только начало. Через несколько минут принесли салаты, и снова все оказалось идеально. Одни гости хотели, чтобы заправку для салата принесли отдельно, а другие заказали уже заправленные соусом салаты – каждый получил ровно то, что хотел, и именно с той заправкой, которую заказывал. Мой скептицизм изрядно пошатнулся. А затем настала очередь основных блюд. И вновь – без единой ошибки (хотя у некоторых гостей были какие-то совершенно сумасшедшие запросы). Все оказалось приготовлено в строгом соответствии с нашими пожеланиями, с безошибочно подобранными гарнирами.
Я приступил к своему блюду, но эта официантка никак не шла у меня из головы. Я тогда только научился читать, а моя черепно-мозговая травма мне очень мешала. И вот мне повезло увидеть человека, который на деле показал, что нашему мозгу по силам гораздо более серьезные вещи, чем я мог себе представить.
Эта официантка стала моим Роджером Баннистером. Баннистер в 1950-х годах был звездой соревнований по бегу. В те годы, когда карьера Баннистера только начиналась, бытовало мнение, что для спортсмена физически невозможно пробежать милю менее чем за 4 минуты. Считалось, что организм не выдержит раньше, чем будет достигнут такой результат. Однако, 6 мая 1954 года Баннистер пробежал милю за 3 минуты 59,4 секунды, доказав, что 4-минутный предел возможно преодолеть. Что меня больше всего заинтересовало, менее чем через два месяца кто-то побил рекорд Баннистера, а затем и этот результат оказался побит, а после – поставлен еще один рекорд. С тех пор его постоянно улучшают.
Баннистер доказал, что этот предел – на самом деле вовсе никакой не предел. То же самое доказала мне та официантка. Благодаря ей, я осознал, что мой мозг обладает гораздо более серьезными способностями, чем я привык думать. Как вы знаете, у меня тогда продолжались проблемы с учебой, но с этого момента у меня появился пример, доказывающий, что нет ничего невозможного.
Официантка в данном случае выступила в качестве примера подлинной безграничности. Она продемонстрировал мне нечто столь важное, что я сам не понял бы и за миллион лет. Я так с ней и не познакомился, но продолжаю ее неустанно благодарить, поскольку именно она раз и навсегда изменила мое восприятие собственных ограничений. Она полностью перевернула мое мышление. Для меня стало невозможным смириться со скромными способностями своего мозга, в то время как другим, оказывается, по силам гораздо больше. Нужно было просто найти подходящий для меня способ.
И этим способом я собираюсь поделиться с вами на страницах этой книги. В его основе лежит одно фундаментальное понятие: неограниченность возможностей. Ключ к тому, чтобы стать безграничным – это отказаться от ложных предубеждений. Мы так часто не можем ничего добиться, поскольку убеждаем себя, что нам это не по плечу. Давайте на минутку вернемся к Роджеру Баннистеру. До 6 мая 1954 года люди были абсолютно уверены, что пробежать милю за четыре минуты – это выше человеческих возможностей. А уже через сорок шесть дней после того, как Баннистеру это удалось, его результат побил другой бегун, за которым успешно последовали еще 1400 спортсменов. Пробежать милю за четыре минуты до сих пор является выдающимся подвигом – но отнюдь не невозможным. Стоило кому-то один раз преодолеть этот барьер, как многие смогли повторить это достижение.
