Власти продолжали «закручивать гайки». Закон 1992 года ограничил прием иностранцев на работу в качестве домашней прислуги. Визовые правила были изменены — отныне неквалифицированным трудовым мигрантам запрещалось перевозить в эмират своих жен, детей и прочих иждивенцев. Благонадежных зарубежных специалистов никто не беспокоил. Но, разумеется, Кувейт не собирался полностью отказаться от услуг экспатов. Восстановление страны и так замедлилось, ибо многих мигрантов депортировали, а подданные не брались за тяжелую и грязную работу. Подготовка кувейтских кадров могла растянуться в лучшем случае на несколько лет, в худшем — на несколько поколений. Джабер III увеличил размеры детских пособий и издал указ о выплате $ 14 тыс. мужчинам в день свадьбы. Это делалось для поощрения браков и многодетных семей.
Вместе с тем, в Кувейте имелся колоссальный неиспользованный трудовой ресурс: женщины. В 1999 году амир наделил их правом голоса на грядущих выборах в Национальное собрание (2003) и вообще позволил заниматься политикой. Однако депутаты отменили это решение. Во-первых, столь прогрессивный шаг противоречил шариату. Во-вторых, Джабер издал указ, не проведя его через Национальное собрание, — и тем самым нарушил конституционные нормы. Сегодня в госорганах эмирата нет ни одной женщины — даже в парламентском Комитете по делам женщин заседают исключительно мужчины.
Национальное собрание Кувейта — самый независимый парламент в арабском мире. В соответствии с конституцией, оно правомочно одобрять либо не одобрять решения монарха, а также освобождать его от занимаемой должности (статья 4). В первый — и пока единственный — раз такой случай имел место в 2006 году.
15 января 2006 года Джабер III скончался от инсульта. Его преемнику Сааду I (сыну Абдаллы III) на тот момент уже исполнилось 75 лет. Смерть монарха открыла новый период в истории Кувейта — эпоху стариков. Система престолонаследия, установленная в начале XX века, сыграла с ас-Сабахами злую шутку. Со временем качество медицинского обслуживания заметно улучшилось, и кронпринцы жили гораздо дольше, чем прежде.
Все амиры, правившие страной после Джабера, восходили на трон в весьма преклонном возрасте и имели серьезные проблемы со здоровьем. Саад I, например, страдал от язвы толстого кишечника. Еще в 1997 году у него открылось кровотечение — и с тех пор шейх лечился за границей. Он не занимался государственными делами и почти не появлялся на публике. Когда-то Саад блестяще организовал эвакуацию Джабера III в Саудию и отчасти предопределил будущее Кувейта — но зимой 2006 года на похоронах своего предшественника он сидел в инвалидном кресле. Злые языки утверждали, что этот дряхлый старик с трясущимися руками выглядел ничем не лучше покойного. Родственники сомневались, сможет ли новый монарх на торжественной церемонии произнести текст присяги.
Понаблюдав за больным, кабинет министров попросил Национальное собрание отстранить Саада от власти. Закон 1964 года предусматривал такую возможность, если амир не мог осуществлять свои полномочия по состоянию здоровья. Саад подал в парламент встречную просьбу, больше похожую на требование. Шейх настоял на том, чтобы его привели к присяге, — и депутаты не осмелились перечить.
Правление Саада I длилось 9 дней — с 15 января по 24 января 2006 года. Все это время монарха уговаривали отречься от престола, однако он категорически возражал. Вечером 23 января члены правящей семьи определились, что трон должен занять 77-летний шейх Сабах — сын Ахмеда I, при котором Кувейт обрел государственные границы и начал превращаться в нефтяную державу. Сам Сабах родился за 32 года до отмены британского протектората.
24 января Национальное собрание проголосовало за отставку Саада I. Буквально спустя мгновение депутатам передали письмо, в котором изможденный амир официально сложил с себя властные полномочия. Весной 2008 года Саад умер в саду Каср аш-Шааб — дворца, который на рубеже XIX–XX веков возвел его предок Мубарак Великий.
Пока Саад I доживал свой век в «пенсионерском» замке, Сабах IV воцарился во дворце Сеиф — самой известной резиденции кувейтских монархов. Расположенный напротив Большой мечети Эль-Кувейта, Сеиф был разрушен ракетным ударом во время войны с Ираком. Его восстановление символизировало возрождение государства, но новый хозяин был стар и болен.
При Сабахе IV женщины, наконец, получили избирательное право (2005) и ненадолго заняли ряд важных должностей — в том числе в правительстве. Цензура ослабла. Однако критиковать правителя не дозволялось — причем как публично, так и в частном порядке (например, в личной переписке). Оскорбление государственной символики каралось строжайшим образом.
Это особенно актуально в интернет-эпоху, когда люди активно снимают контент для соцсетей. Так, в мае 2020 года полиция Дубая арестовала экспата азиатского происхождения, который выложил в «TikTok» ролик, где он сморкается в купюру номиналом 500 дирхамов. За оскорбление национальной валюты юноше грозит штраф до 1 млн дирхамов ($ 273 тыс.). Другой одиозный инцидент — задержание в ОАЭ так называемого российского «инфобизнесмена» Артема Маслова (июль 2020 года). Маслов разместил на своей странице в «Instagram» видео о том, как он засунул пачку дирхамов между пальцев ног. Правоохранительные органы квалифицировали этот поступок как преступление, и сейчас Маслов ждет суда в дубайской тюрьме.
Под этим правонарушением в Халидже понимается, в том числе, неуважительное обращение с национальной валютой. На аравийских деньгах изображены государственный герб, флаг, основные достопримечательности, а иногда и портрет монарха (как в Бахрейне, Омане и Саудовской Аравии). Следовательно, банкноты нельзя топтать, рвать, поджигать, намеренно пачкать и даже сжимать в руке, одновременно демонстрируя непристойные жесты. Понятно, что если ненароком обронить купюру и наступить на нее, то никто не обратит внимания. Однако если, например, демонстративно прикурить от банкноты, хвастаясь своим богатством, то подобные действия чреваты тюрьмой.
Правление Сабаха IV ознаменовалось и улучшением условий труда мигрантов. Летом 2018 года был принят закон, в соответствии с которым домашняя прислуга получила право отдыхать один день в неделю и не отдавать работодателю документ, подтверждающий личность. До этого в Кувейте можно было на законных основаниях отобрать паспорт у условной филиппинской горничной и заставить ее работать в режиме 24/7. Такая практика была широко распространена и считалась абсолютно нормальной — причем не только в Кувейте, но и во всех странах Залива. Понятно, что гастарбайтер без паспорта не мог ни уйти от хозяина, ни обратиться в полицию или за медицинской помощью.
Новый закон до глубины души возмутил известную кувейтскую бьюти-блогершу Сондос аль-Каттан. Она учила миллионы своих подписчиц наносить макияж и делала обзоры на косметические средства — но, столкнувшись с таким юридическим «произволом», не стала молчать. Аль-Каттан опубликовала в «Instagram» несколько постов и видео, в которых назвала изменения в трудовом законодательстве «ужасной комедией». В частности, она сказала: «Мои филиппинские горничные и без того просят дать им перерыв каждые пять часов! Может, вам кажется, что это в порядке вещей, но скажите, как можно допустить, чтоб ваша прислуга сама владела своими документами?! А еще они хотят получить по одному выходному дню в неделю, кто компенсирует мне эту роскошь?»
