В самой же Аравии дела обстояли иначе. Исторически местные правящие семьи насчитывали сотни человек. Шейхи и амиры в первую очередь боролись друг с другом и лишь потом — с внешними врагами. Вечные междоусобицы научили их быть хитрыми и изворотливыми, интриговать и действовать с опорой на покровителей. Показная роскошь аравийцев во второй половине XX века — не более чем попытка компенсировать былую нищету и наконец-то почувствовать себя хозяевами жизни. Но деньги легко превращаются из средства в цель — и на примере монархий Джазиры это особенно заметно.
Сегодня Халидж открывается миру — но остается таким же, как и сотни лет назад. Аравийская «игра престолов» неискоренима. Ее душераздирающие подробности ужасают Запад — и напоминают о тех далеких временах, когда политкорректности и толерантности не существовало, права человека еще не были изобретены, а все вопросы решались звоном монет или ударом сабли.
Все сокровища Бахрейна не смогли удержать шейха Хамада аль-Та-ни от дворцового переворота. В 1995 году он сверг собственного отца Халифу и провозгласил себя амиром. Опальный монарх отправился в изгнание и из Франции попытался организовать контрпереворот. Но мятеж не удался, заговорщиков разоблачили — и Халифа долго скрывался от сыновьего гнева в Абу-Даби. Лишь в 2004 году ему разрешили вернуться на родину.
Дубай прекрасен — но его нынешний правитель Мохаммед Рашид аль-Мактум прослыл тираном. Амира обвиняют в пытках, тайных убийствах и звериной жестокости. В 2018 году его дочь Латифа заявила, что отец расправился с одной из своих жен — марокканкой, которая «слишком много болтала». Латифа с сестрой Шамсой сбежали из ОАЭ — сначала на водных мотоциклах, а потом на яхте «Nostromo». За яхтой гнались два военных корабля, два самолета, вертолет и индийская береговая охрана. Судно захватили недалеко от побережья Гоа. Девушек вернули семье — после чего они бесследно исчезли
[143]. Серьезные обвинения против Мохаммеда выдвигают и его бывшие супруги — принцесса Хайя (сестра иорданского короля Абдаллы II) и ливанка Ранда аль-Банна.
Ранда и Мохаммед познакомились в Бейруте в 1972 году. Ей было 16 лет, ему — 23. Девушку недавно исключили из католической школы, потому что она нарушала строгий режим, сбегая на танцы и вечеринки.
Пара быстро поженилась, но в ОАЭ почти не жила. Семья Аль Мактум была не в восторге от новой родственницы, которую считала слишком «западной». Впрочем, Ранда тоже не горела желанием постигать нравы и обычаи бедуинов, а ее родители возражали против союза дочери с эмиратцем. В итоге супруги обосновались в Лондоне.
По воспоминаниям Ранды, пять лет брака были прекрасными: частные самолеты, закрытые клубы и много шампанского. В 1977 году у пары родилась дочь Манал. Вскоре супруги развелись. Пятимесячный младенец остался с отцом, а 21-летняя мать — на улице, без денег и образования. Правда, билет до Ливана ей все же купили.
С тех пор Ранда ни разу не видела своего ребенка. В 2018–2019 годах шейх аль-Мактум оказался в центре громкого скандала. Сначала пропали его дочери, принцессы Латифа и Шамса, а потом сбежала жена — принцесса Хайя. На волне общественного резонанса Ранда дала большое интервью газете «The Times».
По словам Ранды, однажды бывший муж пригласил ее в Дубай на торжественный прием. Там он заявил, что среди толпы гостей находится Манал — и что Ранда должна найти ее, тем самым доказав наличие у себя материнского инстинкта. Поиски не увенчались успехом, ибо Манал на приеме не было. Вернувшись в Бейрут, Ранда получила извещение о том, что ей навсегда запрещен въезд в ОАЭ. Согласно официальной позиции Дубая, она даже не является матерью Манал. Формально мать принцессы неизвестна.
В 2005 году отец выдал Манал замуж за сына шейха Зайда (отца-основателя ОАЭ). Ранда надеялась увидеть дочь хотя бы на свадьбе — и договорилась с одной саудовской принцессой, чтобы та взяла ее инкогнито в свою свиту. Однако в ОАЭ Ранда так и не попала: в Бейруте на нее напал мужчина с бейсбольной битой и избил. Когда Ранда очнулась в больнице, у постели сидел экс-супруг — шейх аль-Мактум. Он уверял, что не имеет никакого отношения к случившемуся.
На данный момент Ранда и Манал не виделись уже 44 года. Манал занимается защитой прав женщин в ОАЭ. Встретиться с матерью ей до сих пор не удалось.
Модернизационные реформы не помешали Саудитам убить журналиста Джамаля Хашогги, который критиковал королевскую семью. В октябре 2018 года он пришел в саудовское консульство в Стамбуле за документами — и исчез. Позже расчлененный труп обнаружили в колодце в саду резиденции консула.
При этом журналист был не последним человеком в КСА. Клан Хашогги широко известен на Ближнем Востоке. Аднан Хашогги (дядя Джамаля) торговал оружием, а Самира Хашогги (сестра Аднана) состояла в браке с египетским миллиардером Мохаммедом аль-Файедом. Их сын Доди являлся близким другом принцессы Дианы и погиб вместе с ней в парижской автокатастрофе (1997). На тот момент Мохаммед аль-Файед владел знаменитым лондонским универмагом «Harrods» — который в итоге продал катарскому амиру Хамаду. Арабский мир очень тесен. Вся его история — это история династий: военных, чиновничьих, купеческих — и, конечно, монархических.
Монархия — традиционная форма правления для Ближнего Востока. Она отнюдь не идеальна — но, как показывает опыт, региональные республики менее стабильны. Если амир достаточно прогрессивен, то жизнь подданных не только упорядочивается, но и улучшается. В конце концов, правитель — это фактически шейх союза племен, только подобным союзом является государство. Бедуины, пересевшие на спорт-кары, в глубине души остаются бедуинами — и по-прежнему любят верблюжьи бега, соколиную охоту и то, что чужаки им прислуживают. Но каждый восход солнца приближает Джазиру к переменам — и адаптироваться к ним гораздо проще, когда в государстве царит спокойствие. И пока вы читаете эти строки, в истории арабских династий уже открывается новая страница.
22 июля 2021 года, Багдад
Справочные материалы
АРАБСКАЯ ТИТУЛАТУРА
Амир/эмир (араб. امير — повелитель):
— монарх, принц и/или военачальник;
— правитель эмирата — небольшого исламского государства или государственного образования.
Всякий амир — это шейх, но не всякий шейх — амир.
