В результате Хусейн отказался от переговоров — и его позиция разочаровала Белый дом. Расхрабрившись, король пригрозил закупить оружие не у США, как обычно, а у СССР. Этот жест неповиновения возмутил Вашингтон. Однако для американцев 1979 год оказался богатым на неприятные сюрпризы. Весной власть в Тегеране захватили мусульманские фундаменталисты. 1 апреля Иран — нефтяная держава, член ОПЕК — был объявлен первой в истории Исламской республикой. В декабре началось советское вторжение в Афганистан. США пришлось поддерживать хорошие отношения с Иорданией — иначе они утратили бы свои позиции на Ближнем Востоке, который стремительно менялся. В июне 1980 года, когда Хусейн нанес официальный визит американскому президенту Джимми Картеру, между ними уже не было принципиальных разногласий.
Открестившись от израильско-египетского миротворчества, Хашимит оградил себя от травли, которой подвергся Садат, — но также лишился поддержки Египта. Маленькая Иордания, будто маятник, колебалась между разными центрами силы. Выйдя из египетской орбиты, она неумолимо приближалась к своим воинственным соседям — Сирии и Ираку. Во главе Ирака стоял Саддам Хусейн.
Ирак сказочно разбогател во время нефтяного бума 1970-х годов. Эта страна с огромными запасами «черного золота» привлекала Иорданию гораздо сильнее, чем Сирия с ее скромной добычей углеводородов. После недолгих раздумий Хусейн выбрал в друзья не Хафеза Асада, но Саддама.
Разумеется, «дружбу» Саддама — крестьянина из деревни Аль-Ауд-жа — и Хусейна — аристократа из династии Хашимитов — нельзя назвать бескорыстной. Правящая элита Иордании была коррумпирована. Саддам осыпал министров и генералов дорогими подарками — например, в ноябре 1987 года раздал им несколько десятков «мерседесов». Кроме того, иракский президент посылал внушительные суммы лично королю. Хусейн — как и его дед Абдалла — заслужил репутацию расточителя. Получая деньги из Багдада, он чувствовал себя непринужденно — ибо Саддам был гораздо более щедрым, нежели Саудиты.
Монарх поддерживал своего товарища, хотя Саддам делал одну ошибку за другой. Его первым опрометчивым шагом стало вторжение в Иран осенью 1980 года. Разразилась кровопролитная Ирано-иракская война (1980–1988) — и Хашимит являлся ее ярым сторонником. В 1982 году он направил в помощь Саддаму бригаду «Ярмук» — иорданское спецподразделение, обученное инструкторами из США. Арабы говорили: «За иракский динар Хусейн сделает что угодно».
Впрочем, Иордания «дружила» с Ираком не только из соображений материальной выгоды. Ирак считался относительно светским государством — в то время как исламский фундаментализм, подобно раку, разъедал Ближний Восток. Его метастазы проникали повсюду — например, в Саудовскую Аравию. Сейчас мало кто помнит, что прежде саудийки носили западную одежду и свободно ходили на романтические свидания с мужчинами. Но теракт в Мекке изменил всё.
20 ноября 1979 года исламские боевики захватили мекканскую мечеть Аль-Харам. Они выступали против любых отклонений от шариата — в частности, против проникновения в королевство западной культуры, против участия женщин в общественной жизни и др. Антитеррористическая операция длилась до 4 декабря 1979 года. После этого королевство стало на путь традиционализма. Женщины надели черные абайи и долгое время были ограничены в правах, музыка и танцы попали под запрет, кинотеатры закрылись. Привычный нам образ Саудовской Аравии как сурового мусульманского государства сформировался в результате того, что Саудиты пошли на поводу у исламистов во избежание новых терактов.
Исламизм был опасен как для Саддама и короля Хусейна, так и для других арабских правителей. В 1989 году Амман инициировал создание Совета арабского сотрудничества (САС) — куда, помимо Иордании, вошли Ирак, Египет и Йемен. Однако над САС смеялись — его называли «клубом должников». Война с Ираном закончилась, но ущерб, нанесенный иракской экономике, оказался слишком велик. И когда в 1990 году Саддам совершил вторую стратегическую ошибку — напал на Кувейт, — Иордания снова поддержала своего партнера.
18 июля 1990 года Саддам Хусейн обвинил кувейтского амира Джабера III в незаконной добыче иракской нефти из приграничного месторождения Румайла. В качестве компенсации Багдад потребовал списать свои долги в $ 14 млрд и заплатить еще $ 2,5 млрд. Джабер отказался. В августе иракская армия захватила крошечный Кувейт. Грянула война в Персидском заливе. Многонациональные силы во главе с США провели знаменитую операцию «Буря в пустыне» и восстановили независимость эмирата. ООН обрушила на Багдад санкции, в Месопотамии восстали шииты — и внезапно выяснилось, что Саддам не всемогущ. Его судьба была предрешена.
Пока Саддам сражался с врагами, Хусейна интересовали внутренние проблемы королевства. Впрочем, монарх не собирался проводить либеральные эксперименты. Весной 1978 года он учредил Национальный консультативный совет (НКС). Парламент, лишенный палаты депутатов, по-прежнему бездействовал — и предполагалось, что совет будет играть роль дискуссионной площадки. Иорданцы называли его «громоотводом» — ведь НКС никогда не критиковал монарха, но зато ругал оппозицию. Он «вызывал огонь на себя», ограждая короля от недовольства подданных. Тем не менее, с помощью совета общество «сбрасывало пар», снижало градус политического напряжения.
Абдельхамид Шараф — автор идеи НКС — являлся шестиюродным дядей Хусейна. Его семья покинула Хиджаз в составе свиты амира Фейсала в 1920-х годах. В 1945 году родители привезли шестилетнего Ша-рафа в Амман. Окончив Американский университет в Бейруте, юноша посвятил себя госслужбе. В разные годы он был гендректором «Radio Jordan», министром информации, послом в США и Канаде, представителем Иордании при ООН и руководителем королевской канцелярии. Он стоял у истоков создания иорданской Национальной галереи изящных искусств и первого в стране телеканала. Назначение Шарафа на пост премьер-министра было лишь вопросом времени — и вот 19 декабря 1979 года родственник монарха одновременно возглавил правительство, министерство обороны и МИД.
Прогрессивный Шараф ратовал за свободу слова, права женщин и охрану окружающей среды. Он собирался реформировать систему местного самоуправления, превратить НКС в креативную площадку для разработки инновационных проектов и учредить особый суд по коррупционным делам. Абдельхамид Шараф был преисполнен грандиозных планов — но ничего не успел сделать. 3 июля 1980 года он умер от сердечного приступа.
Без Шарафа НКС превратился в бесполезное сборище и был распущен. Иордания осталась без представительного органа — и тут монарх вспомнил о парламенте. Выборы могли привлечь новых людей в законодательную власть. В сложных ситуациях Хусейн предпочитал половинчатые меры — поэтому парламентская реформа не планировалась, а выборы касались только нижней палаты. Они состоялись в марте 1985 года. Женщины впервые голосовали наравне с мужчинами. Кандидаты представляли широкий спектр политических взглядов — при том, что партии в Иордании находились под запретом.
Новые депутаты приступили к работе, но шумные заседания не принесли результатов. Председатель правительства Зейд ар-Рифаи выдавливал из нижней палаты неугодных ему народных избранников. По иронии судьбы, ар-Рифаи — выпускник Колумбийского и Гарвардского университетов — оказался большим врагом свободы, чем его консервативные предшественники. Ар-Рифаи возглавлял кабинет четыре года (1985–1989) — дольше, чем кто-либо в истории Иордании, и в этот период Хусейн отстранился от политики. Он отдыхал на заграничных курортах, наслаждался жизнью и полностью доверял премьер-министру. Но экономика королевства ухудшалась, а коррупция — росла. Весной 1989 года в Иордании сорвало все «предохранительные клапаны» — начались массовые беспорядки.
