В конце 1970 года на службу к Кабусу перешли экс-лидеры ФОД — Мусаллем ибн Нафль и Юсуф ибн Алави. Они были обижены на других оппозиционеров, которые в 1968 году придали сопротивлению марксистскую окраску. Маскат пытался переманить в свой лагерь боевиков НФООАЗ и местных жителей, которые им сочувствовали. Дезертирам-джабали хорошо платили и отпускали в стан врага — как разведчиков. Шпионы добывали ценную информацию о расположении повстанческих сил и агитировали приятелей сложить оружие. Кроме того, британские офицеры создавали фиркаты — отряды, укомплектованные из беглых дофарцев и оманских солдат. Первый из них, «Фиркат Салах-ад-Дин», в феврале 1971 года отбил у НФООАЗ пару приморских деревень, а также окружил группу джибали. Поговорив с бывшими товарищами, горцы сдались в плен, получили новую одежду и горячее питание — и присягнули султану на верность.
Подготовка фиркатов сопровождалась пропагандистской кампанией, включая распространение листовок и выпуск радиопередач. Базар в Салале был завален дешевыми радиоприемниками. Дикторы упирали на религиозность населения — в то время как социалисты из НФООАЗ яростно осуждали ислам.
Параллельно Оман укреплял свой международный статус. Осенью 1971 года на Каирском саммите ЛАГ премьер-министр Тарик бен Таймур решительно настаивал на членстве Омана в Лиге — отбиваясь от недругов в лице представителей имамата и НДРЙ. 6 октября султанат был принят в ЛАГ. 4 октября — благодаря дипломатическим усилиям Тарика в Нью-Йорке — Совет Безопасности одобрил заявку Омана на вступление в ООН. Интеграция государства в постколониальную мировую систему официально завершилась.
На этом фоне Дофарская война выглядела уже не как освободительное движение угнетенного народа, но как диверсия против законного правительства. В декабре 1971 года султан Кабус и шах Мохаммед Реза Пехлеви договорились о сотрудничестве в сфере безопасности. В ноябре 1972 года в Дофар вошли иранские войска. Они сыграли важную роль в захвате Рахьюта (январь 1975 года) и других крупных операциях на последней фазе конфликта. Ряды НФООАЗ редели. Оманские солдаты по проектам английских инженеров возвели в провинции десятки укрепленных линий — это разорвало каналы поставок оружия из НДРЙ. Султанская армия с помощью британских, иранских и иорданских союзников выдавливала боевиков с прибрежной равнины, загоняя их в горы.
Военная кампания проводилась за счет нефтяных доходов. К 1973 году объем нефтедобычи в Омане достиг 293 тыс. баррелей в день, годовой экспорт — 106 млн баррелей. В 1974 году цена за баррель выросла с $3 до $ 5. Арабские производители повышали ставки
[114]. В 1974–1976 годах баррель оманской нефти продавался уже за $ 12. Четверть доходов была потрачена на Программу развития Дофара, принятую Кабусом в октябре 1972 года.
Исторически правители Дофара мирили враждующие племена и обирали простой люд. Но при Кабусе власть обозначила свое постоянное присутствие в жизни дофарцев. В провинции строились так называемые «правительственные центры» — комплексы социальных объектов (колодец, поилки для скота, школа, медпункт, магазин и мечеть). Каждый центр был связан с местными шейхами — фактически государство нанимало их в качестве своих представителей. Это позволило безболезненно интегрировать госструктуры в традиционный племенной уклад. Такой подход импонировал местному населению — в отличие от призывов НФООАЗ позабыть свои корни и проявить классовую солидарность с мировым пролетариатом.
К середине 1974 года позиции НФООАЗ ухудшались по всем направлениям: военному, политическому, идеологическому и социальному. К тому же движение раскололось. Одни боевики ушли в Бахрейн и вступили в тамошний Народный фронт освобождения Бахрейна. Вторые бежали в Саудовскую Аравию — к единомышленникам из подпольной «Арабской социалистической партии действия». Третьи отправились в Кувейт — но прельстились деньгами и учредили партию «Прогрессивные демократы». Самые отчаянные примкнули к последователям Жоржа Хабаша в Палестине (НФОП). НФООАЗ в прежнем виде больше не существовало — и организация опять сменила название. Народный фронт освобождения Омана (НФОО) уже не претендовал на революционное лидерство в Заливе — но собирался сконцентрироваться на внутренней борьбе.
Но силы НФОО таяли. В январе 1975 года — даже с добровольцами из НДРЙ — они насчитывали максимум 600 человек. В ноябре их было уже меньше сотни. 11 декабря султан Кабус объявил об окончании Дофарской войны. В марте 1976 года НДРЙ согласилась прекратить огонь и обещала больше не отправлять своих военных на подмогу НФОО. После этого НДРЙ и Саудовская Аравия установили дипломатические отношения. Таким образом, две соседние страны — ранее бросившие вызов существованию Омана — поставили точку в процессе его становления как современного государства.
Отныне будущее султаната зависело от социального, экономического и политического развития. Оманцы привыкли по любому поводу обращаться к шейхам — и те рассматривали их споры, давали работу и др. Британские советники рекомендовали Кабусу «замкнуть» административную систему на себе, заменив племенные структуры государственными органами. Однако султан предпочел синтез традиционного и современного.
По мнению англичан, арабский социализм можно было победить с помощью капитализма. Но Оман не знал капитализма — несмотря на давнюю торговую деятельность. Это еще одна причина, по которой Саид бен Таймур отвергал реформаторские идеи британцев — и прослыл противником модернизации. На самом деле султан просто не понимал, о чем говорят его западные консультанты. Англичане же — адепты культуры, согласно которой преимущества капитализма очевидны, — смотрели на монарха с недоумением. Тем не менее, Саид предчувствовал изменения. Он считал, что после открытия нефти в Омане начнется новая эра — но открыть эту эру предстояло уже Кабусу.
1970-е годы ознаменовались для Омана сложным процессом, который называют «национализацией». Султан правил сотнями тысяч человек. Все они должны были ощущать себя не членами разрозненных социальных групп, но единой нацией. Влияние шейхов ослабло еще в 1950-х годах — после разгрома имамата. В войне Джебель аль-Ахдар участвовали лидеры могущественных племен и кланов — хинави, гафири, Аль Халили и т. д. — однако все они потерпели поражение. Спустя 20 лет в Омане был создан централизованный госаппарат. Чиновники наделялись особыми полномочиями и высоким статусом от лица Маската — но не от лица своих местных вождей.
Когда Кабус пришел к власти, в Омане не имелось ни правительства, ни программы реформ. Саид опирался на пару десятков приближенных. Неудивительно, что на заре 1970-х годов система госорганов не отличалась безупречной логикой. Кабус не планировал — он импровизировал. Ярчайший пример — назначение Тарика бен Таймура на должность премьер-министра. Тарик вернулся в Маскат из восьмилетней ссылки — и до сих пор неясно, кто именно его пригласил. Также непонятно, что входило в полномочия Тарика. В Омане никогда не существовало поста премьер-министра. Не было даже конституционной основы для разделения обязанностей между Кабусом (главой государства) и Тариком (главой правительства). Конституции, разумеется, тоже не было.
