Традиционная расстановка сил в эмирате требовала законодательного закрепления. Осенью 1961 года Абдалла III сформировал Высший совет из десяти своих родственников. В декабре прошли выборы в Учредительное собрание, которое разработало проект первой кувейтской конституции. Сама конституция была утверждена 11 ноября 1962 года. В соответствии с ней Кувейт объявлялся наследственным эмиратом потомков Мубарака Великого. Амир обладал неприкосновенностью и ни перед кем не нес ответственность. Он назначал премьер-министра, имел право распускать парламент, являлся верховным главнокомандующим, подписывал законопроекты или отправлял их на доработку в парламент. Парламент — Национальное собрание — состоял из 50 депутатов. Избирательное право поначалу получили только грамотные кувейтцымужчины старше 30 лет. В первых выборах (1963) к голосованию было допущено лишь 40 тыс. человек, а реально проголосовало только 11 тыс. В том же году эмират стал членом ООН.
Осенью 1965 года Абдалла III скончался от сердечного приступа. За несколько лет до смерти он, вопреки семейному решению, назначил кронпринцем своего брата — Сабаха III. Амир объяснил это тем, что молодому государству нужен опытный правитель. Действительно, до восшествия на престол Сабах занимал с десяток разных должностей — от коменданта полиции и главы департамента здравоохранения до премьер-министра. Сабах III умер в 1977 году от рака. Его преемник Джабер III (сын Ахмеда I) занял трон в соответствии с принципом чередования власти между двумя ветвями династии Аль Сабах.
Интересно, что по мере развития Кувейта возрастал и образовательный уровень его лидеров. Если Абдалла III и Сабах III довольствовались домашним образованием, то младшее поколение ас-Сабахов обучалось в кувейтских частных школах. Например, Джабер III окончил «Аль-Мубаракию», «Аль-Ахмедию» и «Аш-Шаркию», а затем в частном порядке изучал английский язык.
Процесс превращения Кувейта в государство всеобщего благосостояния набирал обороты. В период с 1960 по 1990 год продолжительность жизни увеличилась на 10 лет. В 1990 году среднестатистический мужчина мог прожить 72 года, а женщина — 76 лет. Количество врачей выросло с 362 до 2600, число школ — со 140 до 640. Незадолго до иракского вторжения (1990) эмират возглавил рейтинг государств по индексу развития человеческого потенциала
[134]. В 1965 году начальное и среднее образование стало обязательным для всех кувейтских детей в возрасте до 14 лет, независимо от пола. Это удалось бы сделать и раньше, если бы не возмущение консервативных мусульман, не желавших, чтобы девочки посещали школу. При этом обучение подданных оплачивало государство; оно же покрывало расходы на книги, питание, униформу и транспорт. На закате 1960-х годов кувейтская элита привыкла отдавать своих отпрысков в частные школы. Многие знатные семьи посылали детей в колледжи и вузы США и Западной Европы, где уровень преподавания был выше, нежели в эмирате. Интересно, что в 1990 году более половины студентов Кувейтского университета составляли девушки — ибо родители отпускали на учебу за границу сыновей, а не дочерей.
Добыча нефти в эмирате достигла пика в 1972 году — но уже через год Кувейт по воле ОПЕК сократил ее объемы с 5 млн до 3 млн баррелей в сутки. Государствам не следовало качать нефть бесконтрольно, дабы не спровоцировать кризис перепроизводства. Но ограничения, налагаемые ОПЕК, влекли за собой снижение доходов. Только за 1970–1972 годы Кувейт выручил свыше $ 3,3 млрд — и, разумеется, не планировал зарабатывать меньше. Однако, невзирая на все старания ОПЕК, в 1970-е годы арабские страны буквально залили мировой рынок «черным золотом». Как следствие — в 1980-х годах цены на нефть упали, и ОПЕК ввела дополнительные квоты, урезав объемы сначала до 1,5 млн, а затем и до 1 млн баррелей в сутки. В 1989 году Кувейт открыто нарушил этот минимум, ибо система социального обеспечения постоянно требовала денег. Амир Джабер III решил получить их, продавая «черное золото» по сниженной цене — но в прежних, докризисных объемах.
При Джабере III стремительно развивалась финансовая сфера. «Kuwait Petroleum Corporation», основанная в 1960 году, выполняла множество функций — от управления стратегическими запасами нефти до выпуска национальной валюты — кувейтского динара. В 1971 году истек срок концессий британских банков — и эмират приобрел контрольный пакет акций Национального банка Кувейта. Прочие кредитные учреждения возникали одно за другим, как грибы после дождя. Крупнейший банк в государстве — Кувейтский финансовый дом — быстро прославился как самый дорогой банковский бренд на Ближнем Востоке. Кредитно-сберегательный банк и Банк недвижимости ориентировались на частных вкладчиков. Промышленный банк и Инвестиционный банк спонсировали нефтяную индустрию и сопутствующие отрасли. Возле столицы была построена огромная промзона Эш-Шуайба, там же заработали заводы по производству цемента, асфальта и необходимых химикатов — например, хлора.
Ас-Сабахи всеми силами поддерживали промышленность — но Кувейт не мог конкурировать с арабскими государствами, которые занимались разными видами производства. Так, Египет, помимо «черного золота», экспортировал другие полезные ископаемые (природный газ, соль, фосфаты, железную руду, уголь) — а также хлопок, текстиль и продукты питания. Кроме того, он оказывал транспортные и туристические услуги. В Кувейте же формировалась «однобокая» экономика. Индустриализация страны подчинялась сугубо нефтяным интересам. Жители эмирата исторически были торговцами, а не производителями. Раньше купцы продавали жемчуг, потом — «черное золото» — и не видели разницы между ними. Пока кувейтские бизнесмены считают себя коммерческими посредниками, а не создателями материальных благ, страна не «слезет» с «нефтяной иглы».
Нефть для Кувейта — это одновременно благословение и проклятье. Все процессы, протекавшие в эмирате, были тесно взаимосвязаны. Конституция 1962 года породила раздутый бюрократический аппарат. Согласно Основному закону, подданным гарантировалась занятость. Но в нефтяной индустрии и сфере услуг трудились экспаты — поэтому кувейтцам оставалось лишь работать в администрации. Правительство являлось крупнейшим работодателем в стране. Однако недисциплинированные и непрофессиональные чиновники проводили в офисах максимум 3–4 часа в день. Документы терялись, отчеты никто не готовил, а на стихийных совещаниях все курили и пытались перекричать друг друга.
Конечно, для кувейтцев такая госслужба выглядела более привлекательно, нежели тяжелый крестьянский труд. В 1990 году в эмирате насчитывалось менее 10 тыс. фермеров на 2 млн населения. Государство инвестировало миллионы в гидропонику — но удавалось собрать лишь скудный урожай помидоров, лука, фиников, огурцов и баклажанов. Рыбные запасы Персидского залива истощились — и в 1970-х годах кувейтский флот в поисках рыбы и креветок рыскал по Красному морю и Индийскому океану, иногда доходя до Атлантики. Казалось, нефть сделает эмират сильным и самодостаточным — но на самом деле он все больше зависел от импорта продовольствия, зарубежных специалистов и т. д.
