За соблюдением моратория следила Soya Working Group, в которую входили продавцы сои, производители, неправительственные организации, покупатели и бразильское правительство. С помощью комплексной системы спутникового и воздушного наблюдения, разработанной бизнесом, несколькими неправительственными организациями и государством, Soya Working Group контролировала семьдесят шесть муниципалитетов, которые в совокупности давали девяносто восемь процентов производства
. Фермерам, которые нарушали правила, запрещалось торговать с участниками соглашения, поэтому им было сложно привлечь финансирование. Мораторий продлевали каждые два года, а в 2016 году он стал бессрочным — до тех пор, пока не исчезнет необходимость в его применении
. За десять лет после подписания этого документа производство сои в амазонском регионе Бразилии выросло почти в два раза
, но при этом на земли, полученные путем уничтожения лесов, приходится менее процента нового производства
. Урожайность в пересчете на единицу площади тоже значительно увеличилось
.
В 2009 году Greenpeace выпустила отчет Slaughtering the Amazon, в котором виновником исчезновения зрелых амазонских лесов было объявлено промышленное животноводство
. Скотоводство отвечает на восемьдесят процентов за обезлесение в регионе, а по всему миру для производства говядины используется почти шестьдесят процентов всех сельскохозяйственных угодий
. Федеральная прокуратура бразильского штата Пара начала подавать в суд на владельцев ранчо, которые занимались незаконной вырубкой, и пригрозила привлечь к ответственности ретейлеров, которые покупали их продукцию. Adidas, Nike, Timberland и целый ряд других обувных компаний, работающих с бразильской кожей, сообщили, что аннулируют договора, если не будут уверены, что получаемое сырье не связано с уничтожением лесов Амазонки. Бразильская ассоциация супермаркетов заявила, что говядина в ее магазинах не может вызывать обезлесение.
Это привело к значительному падению цен акций четырех крупнейших производителей мясопродуктов
. Вместе они подписали так называемое «Соглашение о скоте», которое запрещало покупать говядину из районов Амазонии, недавно потерявших леса
. Непрекращающееся давление клиентов — в том числе принятое в 2010 году членами Consumer Goods Forum обязательство покупать только говядину, не связанную с обезлесением, — помогло поддерживать соблюдение моратория.
Особенно полезна оказалась активная поддержка со стороны бразильского правительства. Большая часть Бразильской Амазонии официально защищена Лесным кодексом, согласно которому землевладельцы обязаны сохранять деревья на восьмидесяти процентах своей территории. Закон был принят в 1965 году, но вплоть до 2010-х годов почти не применялся: жизнь в него вдохнуло только сочетание мораториев на сою и говядину и появление совершенных технологий ежедневного контроля. «Соглашение о скоте» оказалось невероятно успешным. В 2013 году девяносто шесть процентов сделок было заключено с бойнями, указанными в Сельском экологическом реестре Бразилии — до соглашения показатель составлял всего два процента
. В совокупности эти два соглашения резко замедлили уничтожение лесов в регионе, хотя почти во всех других местах планеты скорость обезлесения значительно выросла
.
В обоих случаях критически важной оказалась именно государственная поддержка — теперь это еще более очевидно, поскольку после победы на президентских выборах Жаира Болсонару, отказавшегося от политики предшественников, вырубка амазонских лесов снова возобновилась
. Однако в обоих случаях действия правительства были инициированы и стали возможны именно благодаря частному сектору. Взятые отраслью обязательства стали политическим прикрытием, чтобы начать применять закон, а также обеспечили текущую поддержку.
Я предполагаю, что этот опыт станет моделью для будущих инициатив в области саморегуляции. Отраслевое сотрудничество создаст спрос на экологически устойчивую продукцию, а ведущие фирмы будут инвестировать в ноу-хау и сложные механизмы, необходимые для такого перехода. Но в конечном итоге важнейшим фактором прогресса будет поддержка со стороны государства.
В одном исследовании, например, была проанализирована эффективность регулирования частного сектора в производстве одежды и электроники. В его основу легли пятилетние исследования, более семи сотен бесед, посещение ста двадцати фабрик и большой объем количественных данных
. Автор пришел к выводу, что частные программы контроля могут принести большую пользу, но вряд ли полностью решат проблемы работников глобальной цепочки поставок. Он пишет:
Спустя более чем десятилетие целенаправленных усилий глобальных брендов, а также неправительственных организаций, занимающихся трудовыми вопросами, можно сказать, что частные программы контроля во многом неспособны выполнить свое обещание и обеспечить стойкое улучшение условий труда… Они немного исправили положение рабочих… (но), кажется, достигли максимума: в одних областях (например, здравоохранение и безопасность) результат виден, в других (например, свобода собраний и чрезмерная продолжительность рабочего дня) результата нет. Более того, достигнутые улучшения выглядят нестабильными: многие фабрики то входят, то выходят из программ контроля.
В случае пальмового масла и текстиля массовые и хорошо профинансированные программы саморегуляции принесли большие плоды, но не выполнили поставленные задачи. В обоих случаях бизнес начал видеть в местных регуляторных органах партнеров в переходе к полностью устойчивой цепочке поставок.
Члены Consumer Goods Forum регулярно проводят встречи с широким спектром лиц, заинтересованных вопросом пальмового масла, включая неправительственные организации, представителей местных сообществ и политиков Индонезии и Малайзии, вместе с ними намечая дальнейшие шаги. Можно, например, перейти к «юрисдикционному» подходу — выстраивать партнерства с местными политическими деятелями, благотворительными организациями и общинами, чтобы создать экономическое обоснование для перехода целых регионов к устойчивым практикам. Аналогичные переговоры идут в текстильном бизнесе, и определенные успехи уже есть. Одно исследование швейной промышленности Индонезии показало, что саморегуляция бизнеса значительно чаще приводит к повышению зарплат, если ассоциация тесно сотрудничает с государством, и если местные профсоюзы готовы воздействовать на правительство
. В работе, посвященной бразильской сахарной отрасли, утверждается, что усилия частных аудиторов хорошо дополняют стремление местных регуляторов запретить крайние формы аутсорсинга, и эти факторы в совокупности побуждают фирмы значительно повысить стандарты трудоустройства
.
От чего зависит успех?
Почему в некоторых случаях саморегуляция работает хорошо, а в других терпит поражение? Один из ответов на этот вопрос можно увидеть в истории Institute of Nuclear Power Operations
, организации, основанной в 1979 году после аварии на атомной электростанции Three Mile Island. Происшествие шокировало общественность и привело в ужас самих ядерщиков. Многие компании в области атомной энергетики тогда были убеждены, что еще одного такого инцидента они просто не переживут
.
Исторически надзором в этой сфере занималась государственная Комиссия США по ядерному регулированию. После той аварии она попыталась укрепить безопасность отрасли, но была, в сущности, техническим ведомством. А специально созданная независимая следственная комиссия пришла к выводу, что основной причиной происшествия стали не технологии, а организационные и управленческие ошибки, в том числе, халатность и недоразумения. Многие сотрудники атомных электростанций изначально работали с ископаемыми видами топлива и сохраняли полученные навыки управления, а именно — стремиться выжимать максимум, пока не появятся проблемы, и уже потом вызывать обслуживающую или ремонтную бригаду. Многие менеджеры и операторы явно не ощущали, что атомная энергия несравнимо опаснее. Даже если на какой-то станции находили способ повысить безопасность, другим компаниям об этом не сообщали. Чтобы восполнить пробел, пятьдесят пять американских организаций в области ядерной энергетики образовали частную регулирующую организацию, Institute of Nuclear Power Operations.
