Он сказал, что земля северян очень длинная и очень узкая. Все земли, пригодные для выпаса скота и пахоты, лежат у моря, и даже там они местами весьма каменисты; восточнее же вдоль возделанных земель тянутся дикие горы.
Трудно представить себе более лаконичное и точное описание.
О том, существовал ли универсальный этноним, которым называли свою землю или самих себя люди, проживавшие в первом тысячелетии н. э. на территории современной Швеции, нам ничего не известно. Есть некоторые признаки того, что в столетия, непосредственно предшествующие эпохе викингов, политическая и, вероятно, этническая идентичность были регионально ориентированными. Южную и Центральную Швецию, главным образом территории к югу от Норрланда, в основном делили между собой две народности, хотя мы затрудняемся подобрать название, которое точно отражало бы характер их политического объединения. Дальше на юг, вокруг больших озер Венерн и Веттеры и вплоть до границы с глухими лесами Смоланда, распространились гауты, или геты (которых на английском иногда записывают как готов, что создает нежелательную путаницу). Они занимали регион Гёталанд, что в наши дни широко отражается в восточных и западных провинциях с таким названием.
К северу от них, сосредоточившись в долине Меларен и на соседних обширных равнинах, селились свей (Sviar, современный вариант написания — Svear). У этого наименования множество форм, но самое широкое распространение получила одна из них, Svíþjóð, что на западном древнескандинавском означает «народ свеев», и так же иногда обозначается их территория, Свеаланд. Именно эти люди дали свое имя всей стране (на современном шведском языке Sverige буквально означает «королевство свеев»). Несмотря на номинальное объединение, Швеция оставалась политически раздробленной по этим линиям вплоть до Средних веков, и вопрос социально-политических отношений между Свеаланд ом и Гёталанд ом до сих пор стоит достаточно остро и вызывает определенную степень напряженности даже сегодня.
При всем этом политическое устройство Швеции в эпоху викингов значительно отличается от такового в Норвегии, где процесс политического объединения начался гораздо раньше, и еще больше — от Дании, которая, по-видимому, достигла определенной степени социальной и политической сплоченности задолго до своих северных соседей. Самое раннее упоминание названия Данамарк (Denamearc) встречается в том же упомянутом выше староанглийском тексте, рассказе норвежца Оттара о своей родине и путешествиях во время встречи с королем Альфредом. Латинское название ее жителей, Dani («даны»), имеет долгую историю, и археологические находки явно свидетельствуют, что региональная идентичность здесь сформировалась относительно рано.
Отчасти причина этого кроется в географии, в связи полуострова Ютландия с материковой Европой и архипелагом, состоящим из четырехсот с лишним островов, охраняющих вход в Балтийское море через проливы Скагеррак и Каттегат. В этой области как минимум за полтысячелетия до эпохи викингов образовались весьма тесные социальные связи и широко распространилась единообразная культура, следы которой найдены от Ютландии до крупных датских островов Зеландия и Фюн и материковой части современной Южной Швеции. Этот последний регион был отделен от центральных озерных земель Швеции естественной границей густого леса и холмов — сегодня это провинция Смоланд. Район к югу, состоящий из Скане и части провинций Блекинге и Халланд, считался в культурном и политическом отношении частью Дании не только в Средние века, но и позднее, и официально вошел в состав Шведского государства лишь в конце XVII века.
Помимо трех основных областей Скандинавии с прибрежными архипелагами, каждая из которых в начале эпохи викингов была разделена на множество небольших государств, было несколько крупных островов в Балтийском море, где существовали отдельные самобытные культуры, также принадлежавшие к расширенной скандинавской сфере. К ним относятся Борнхольм к востоку от датского острова Фюн, острова Эланд и Готланд, лежащие у южного и центрального берегов Швеции, и протяженная цепь Аландских островов между Швецией и нынешней Финляндией. Все они отличались умеренным климатом, подходящим для оседлой жизни и сельского хозяйства, и выгодным расположением относительно морских путей, ведущих через Балтийское море и далее.
В этой книге речь идет в основном о людях, составлявших большинство населения того региона, который мы сейчас называем Скандинавией. Если отвлечься от проблем терминологии и наименования, викинги были носителями индоевропейских языков, происходили с севера континента и проживали на территории современных Норвегии, Швеции и Дании. Но они были там не одни. Полукочевой народ саамов, не играющий в этой книге значительной роли, также широко расселился в этих местах, занимался охотой, рыбной ловлей и собирательством и активно взаимодействовал со своими «германскими» соседями.
О происхождении саамов ничего не известно, хотя генетические и лингвистические данные свидетельствуют о том, что они мигрировали из Южной Европы на север, в Скандинавию, приблизительно в каменном веке. Много копий было сломано вокруг вопроса о том, кто «пришел первым» в эти места, а значит, какой народ — скандинавы или саамы — может претендовать на звание коренного населения Скандинавии. Совершенно ясно, не в последнюю очередь благодаря языку, что эти две группы имели принципиально разное национальное самосознание и культуру. В последние годы высказывались предположения, что их этничность сформировалась намного позже, в железном веке, и отражала, по сути, разницу между образом жизни оседлых земледельцев и кочевых охотников. Но, хотя эти крайне непохожие стратегии поиска пропитания, безусловно, сосуществовали, нет никаких оснований предполагать, что они были взаимоисключающими, и еще меньше — что они выражают собой некую разновидность саамо-скандинавской дихотомии.
Совершенно очевидно, что к эпохе викингов и скандинавы, и саамы прочно обосновались в Скандинавии и жили здесь на протяжении тысячелетий. Сегодняшняя территория расселения саамов, Лапландия, пренебрегая геополитическими границами северных стран, занимает северные районы Норвегии, Швеции и Финляндии, а также небольшую часть России на Кольском полуострове. Однако в эпоху викингов саамы селились и гораздо южнее. Захоронения, устроенные по очевидно саамскому обычаю, характерные остатки временных становищ из круглых палаток с каменными очагами в центре и отдельные предметы, украшенные в распространенном среди саамов художественном стиле, были обнаружены в окрестностях графства Тронделаг в центральном регионе Норвегии и даже немного севернее Осло, а в Центральной Швеции — в Уппсале. Национальное самосознание — более сложный вопрос, его нельзя свести лишь к орнаментам или погребальным обрядам, но в совокупности масса данных выглядит достаточно убедительно, особенно в сравнении с окружающими поселениями столь же типичного «скандинавского» вида.
Одни саамы разводили одомашненного северного оленя (в Северной Америке это животное называют карибу) и весьма основательно использовали все ресурсы, которые он мог дать, включая молоко для ежедневного пропитания и в конечном итоге мясо и сырьевые материалы. Другие охотились и ставили ловушки на лесных зверей, дававших мясо и мех, или ловили рыбу в реках, озерах и на побережьях. Саамы были людьми гор (в этом популярные современные представления о них достаточно верны), но, кроме того, они были людьми рек, северных таежных лесов и тундры.
